Прошли долгие два часа.
За это время к иномирцам успели с десяток раз подойти слуги, а несколько раз подходил даже хозяин заведения. В основном они интересовались тем, не желают ли почтенные дама и господин заказать чего-либо к своей игре. А некоторые беспардонно становились за их спинами и таращились на неведомые карты. Дергали, спрашивали название карт и игры, в которую играли Тарлинора и Орзар.
Но посетителей не было. Весь день медведи Кэрса проводили в трудах, не имея возможности и средств все свое свободное время тратить на праздные развлечения, как то происходило в больших городах, где деньги текли рекой.
Наконец, по лестнице тяжелыми шагами спустился Сельдред. Он был одет, как и прежде, и ничто в его внешнем виде не говорило о том, что ему пришлось спешно раздеваться или одеваться. Только на лице лежала какая-то мрачная печать. Неторопливо подойдя к столу иномирцев, он встал посередине между «стариками» и уперся руками в столешницу. Взгляд его несколько раз медленно перекатился от лица Тарлиноры к лицу Орзара и обратно.
- Я не знаю, что ты с ней делал, иномирец, - тихо, но угрожающе заговорил он. – И я не знаю, на какие фокусы ты способен… И о тебе, старая леди, я тоже ничего не знаю. Но оба вы можете быть уверены, что медвежьи клыки расщеплют ваши дряхлые старческие кости в два счета.
Сельдред провел пальцами по бородке, словно размышляя, не подкрепить ли свои угрозы небольшой демонстрацией. Но подумал, что хозяин трактира не будет этому рад. К тому же, если иномирцы и правда сильны, то погибать просто так, ни за что, ему не хотелось. В конце концов, он обернулся и крикнул слугам, чтобы принесли две порции какой-нибудь сытной еды.
- Она сейчас спустится, - отвлеченно проговорил Сельдред. – Мы поедим и тронемся в путь. Возражений нет?

Первой на довольно грозные слова Сельдреда отреагировала Тарлинора. Она встала, отряхнулась, и...засмеялась. Но не так как обычно. А по-настоящему. Холодный, стальной смех, без единого проблеска каких-либо эмоций. Она резко схватила Сельдреда за плечо и с нечеловеческой силой сдавила...
На мгновение в комнате стало намного темнее. От Тарлиноры повеяло могильным холодом. Ее глаза на миг приобрели настоящий вид. Два пустых, черных колодца, которые обещали врагу их владелицы невыносимые боли и страдания.
Она начала говорить своим настоящим, неживым голосом:
-Ты, смертный, и представить себе не можешь, что мы, с Орзаром, такое. Я видела тысячи жизней и тысячи смертей. Я видела миллионы неуспокоенных душ, которые витали над огромными, застилающими горизонт, кладбищами. Я видела как сгорает целый мир...ТЫ ПОНИМАЕШЬ!?
Ее голос стал еще более сухим, а по лицу прошла небольшая черная трещина. Она теряла контроль над гневом.
Каждая нотка ее голоса заставляла мои щупальца нервно дергаться. Тарлинора явно перестала быть той забавной, нелепой старушкой. Сейчас перед мной и Сельдредом - чистое воплощение некромантии. Перед нами Тьма - в ее первозданном, чистом виде.
Она продолжила:
-Ты угрожаешь не только мне, но и Орзару. Поверь, я знавала многих, подобных ему. И все они сожгли бы рассудок тебе и твоей ненаглядной Дисс. А этот иллитид пытался ей помочь, освободить от зависимости. Не нам с тобой решать, что он с ней делал неправильно, а что правильно. Но поверь, еще одна фраза, обращенная к нему без слова "уважаемый", и я...покажу...тебе...страх...
В комнате становилось все темнее и холоднее. Трещина на лице Тарлиноры становилась все шире и шире. Я встал и тихо сказал:
-Ведьма, успокойся.
В миг глаза Тарлиноры посветлели, а трещина исчезла, словно ее и не было. Ведьма стояла с несколько удивленным выражением лица. Через несколько секунд она отпустила плечо медведя и растерянно крикнула:
-Фух...Чегой-то я увлеклась...Хотела просто припугнуть парнишку, а чуть не убила...Да...этот чертов лес на меня влияет...
Она села за столик и взяла карту:
-Партия.
Я кивнул и сказал Сельдреду:
-Я понимаю вашу ярость, медведь, но она безосновательна. Дисс является для меня источником магической энергии...
Я хотел было рассказать Сельдреду про расу иллитидов, мир Сарш, Восточных Ведьм - но поняв, что он мало что поймет перевел разговор в другое русло:
-Там, в комнате, я предложил забыть Дисс прошлое. Но она разъярилась и превратилась в змею. Я позвал вас, медведь, и вы пришли.
Затем я повернулся к картам и сказал Тарлиноре:
-Я раздаю.
Я продолжил обращаться к Сельдреду:
-Мой выбор пал на Дисс неслучайно, но, похоже, она не подходит на роль магического источника. После того, как мы разберемся с проблемами в лесу - мы с Тарлинорой уйдем в одну сторону, а вы с этой любительницей грибов в другую...

Тарлинора повергла Сельдреда в ужас, но у него хватило самообладания сохранить при этом каменное лицо, не выдав своего страха.
- Что ж, - сказал он чуть охрипшим голосом и прочистил горло. – Думаю, мы друг друга поняли.
Слова его обращались и к Орзару, и к Тарлиноре, хотя он бы предпочел избавиться как от первого, так и от второй. Но деваться было некуда, старик требовал к себе именно этого, с щупальцами, а приказывать ему идти в-одиночку медведь не мог. К тому же, кто знает, что за напасть таится в этом дереве? Возможно, два чокнутых иномирца – единственные, кто сможет с ней справиться. Правда, где-то на самом кончике медвежьей совести колебался вопрос, не сдать ли их потом Аргусу. На своих быстроходных судах с безымянного острова дозорные прибудут очень быстро… Но Сельдред решил не торопиться. Пока что иномирцы не проявили себя сколь-нибудь агрессивно, а эту стычку он считал игрой мускулов, не более. К тому же, слова Орзара убедили его в том, что змее действительно не хотели причинить вреда.
Наконец, спустилась и сама Дисс, прервав размышления медведя и лишив его необходимости поддерживать разговор.
Одновременно с ней к столу подошел слуга и поставил перед демидами два глубоких блюда, доверху наполненных каким-то рагу из мяса и овощей. Молодые люди молча принялись за еду. Сельдред со своей порцией расправился быстро, а вот Дисс ковырялась в тарелке, едва ли съев половину. Наконец, медведь понял, что пора идти.
- Отправляемся, - сказал он тоном, не терпящим возражений. Да и возражать особо было некому – все они ждали встречи с этим деревом.
Дисс молча поднялась и последовала к дверям. Уже взявшись за ручку, она обернулась и взглянула на Орзара. Губы ее тронула легкая улыбка, но Сельдред в эту же секунду толкнул дверь и буквально заставил змею выйти, легонько подталкивая ее в спину.
- Я приведу лошадей! – крикнул Сельдред в еще раскрытую дверь. – Ждите здесь!
Он энергичными шагами направился куда-то за угол.
Дисс осталась стоять на крыльце трактира, обхватив себя за плечи и глядя в серое безрадостное небо.

Последняя партия была за мной. Тарлинора недовольно забурчала и стала собирать карты в мешочек. Я не мог поверить, что несколько минут назад она чуть не превратилась в воплощение ужаса. Сейчас это была растерянная старушка с ангельским личиком и веселым, живым взглядом
Когда мы подошли к выходу я пытался не реагировать ни на Дисс, ни на Сельдреда. Я был несколько оскорблен агрессией с их стороны. Я предложил Тарлиноре руку, и она с энтузиазмом подхватила ее. Так, идя рука под руку, мы вышли из таверны под серое небо. Солнца почти не было, что радовало Тарлинору.
Когда мы отошли от Дисс достаточно, Ведьма сказала:
-Знаешь, сейчас я напугалась даже больше медведя. Я редко такой бываю. Здесь, в этих краях, что-то странное. Оно сильнее и тебя и меня. Мне страшно.
Ее глаза на мгновение закрылись. Но вскоре она открыла их и улыбнулась:
-Иди, поговори со змеей. Узнай, что они там с парнишей делали. А я пойду перед ним извинюсь. Уж больно я палку перегнула.
Я кивнул и повернулся к Дисс:
- Знаете, хозяйка, вы несколько оскорбили меня своим агрессивным поведением. Я не желал вам зла, но вы явно собирались атаковать меня. Это нерационально.
Однако, поняв, что с ней что-то не совсем так, я наклонился к ее уху и шепнул:
-Он...не повторил ошибок Мальорна? А то я проголодался...
Я многозначительно хрюкнул, ожидая реакции змеи.
На самом деле иллитидам хватает одного приема пищи на долгие-долгие месяцы. Сейчас я банально проверял реакцию Дисс на мою угрозу Сельдреду. Спрашивается - зачем мне знать об отношениях змеи и медведя? Не знаю. Жуткое любопытство? Мы с Тарлинорой оказались теми еще стариками. Промываем косточки молодым, узнавая про их отношения.
Тарлинора, тем временем, наверняка добежала до Сельдреда. Я это понял по восторженному крику Ведьмы, раздавшемуся над все деревней:
-Ну, косолапый, не дуйся, подумаешь - попугала чутка. Делов-то!?

Дисс взглянула на Орзара и зябко поежилась.
- Я не хотела… Я не знаю, как так получилось. Прости меня. Я не хотела нападать…
Когда иллитид спросил про медведя, змея улыбнулась, глянув в ту сторону, где исчез Сельдред, а вслед за ним и Тарлинора.
- Нет, он… Держал себя в руках. Хотя это было сложно, - Дисс улыбнулась шире. – Я видела по его реакции. Ну, реакции, понимаешь? Неважно. В общем, завтракать им пока рано. Но если что, я тебе обязательно скажу!
Подмигнув Орзару, Дисс спустилась по ступенькам крыльца и пошла навстречу Сельдреду и Тарлиноре, что уже вели под уздцы лошадей.

Сельдред улыбнулся Тарлиноре во все тридцать два зуба, хотя глаза его отнюдь не «смеялись».
- Ну что ты, ваша старость, разве могу я, смертный, дуться на такую древность?! Боги, даже и в мыслях не было! Держи-ка!
Всучив Тарлиноре поводья одной из лошадей, Сельдред усмехнулся. Как не странно, старуха начинала его забавлять. Возможно, прежде чем стучать на нее в Аргус, стоит повнимательнее присмотреться.
Так они и подошли к трактиру – Сельдред вел трех коней, Тарлинора – одну кобылу, да и ту с огромным белым пятном на крупе. Медведю показалось это занятной шуткой, хотя он и не смог бы побиться об заклад, что остальные ее оценят.
- Ну что, по коням? – бодро приветствовал он Орзара и Дисс. Видеть улыбку на ее лице ему было приятно. Еще больше было приятно видеть то, что за время его недолгого отсутствия никто ни с кем ничего не сделал.

Я выпрямился, громко булькнул и шепнул:
-Вы же понимаете, что я просто соврал? Сельдред не представляет для меня интереса как пища. Он не угрожает вашей и моей безопасности. Он довольно щепетильно относится к вашей персоне. Ну и наконец: я не хочу поглощать его разум, поскольку увижу и фантазии поглощенного. А я не хочу видеть...того...чего он там...фантазирует.
Я презрительно покосился, вспомнив тот странный взгляд, который он бросил на обнаженную Дисс. Нет, все-таки я не пойму этих низших.
Тут подошли наши спутники с лошадями. Сельдред подолгу смотрел на Дисс, улыбался.
Тарлинора прошла мимо меня, однако до меня донесся ее шепот:
-Ты посмотри как смотрит. Прям жрет глазами, сволочь. А девчонка ничего - держится. Прям вся такая недотрога...
Я глянул на Ведьму, она - на меня и мы залились смехом. Это довольно забавное путешествие. Если медведь прав - а Ведьма именно это утверждает - то мы идем в опасное место. Но, вместо моральной подготовки к возможной битве, смерти, мучениям, мы всецело интересуемся отношениями наших молодых спутников.
Люди явно не понимали причины нашего смеха. Они вообще нас не понимали.
Отсмеявшись, я произнес:
-Кто-то из вас возьмет меня на свою лошадь - иллитиды не умеют ездить верхом.
Я снова забулькал. Тут же меня поддержала Тарлинора:
-Я тебе больше скажу - Восточные Ведьмы тоже не могут! Но дамочка, из костей которой я собрала это миленькое тело, умела!
Я захохотал. Тарлинора оказалась единственной родственной душой - сестрой - в этом чужом мире. Ее даже глупые шутки я клятвенно пообещал поддерживать смехом.
Кое-как забравшись на коня, я непонимающе покрутил в руках "поводья" - как их назвала Тарлинора.
-Как на этом ездить? - спросил я, удивленно косясь на лошадь, - И как далеко ехать?

Когда Орзар упомянул о фантазиях Сельдреда, Дисс почему-то покраснела. Хотя, кому-кому, а ей-то краснеть было нечего. А когда он взобрался на коня, змея и медведь расхохотались. У Сельдреда даже слезы выступили, пока он наблюдал за этим зрелищем.
- Эх, дядя, - улыбнулся он, подходя к коню и стянул поводья под самой пастью животного. – Давай, что ли…
- Давай сам, - оборвала его Дисс, ловко вскакивая на коня позади Орзара. – С «дядей» поеду я.
Сельдред с деланным безразличием пожал плечами и ухватил поводья оказавшегося лишним коня.
- Возьмем с собой, на всякий случай, - пробормотал он, привязывая его к седлу его собственного скакуна. После этого медведь прыгнул в седло. – Езжайте за мной. Тут не слишком далеко, но все же… далеко.
С этими словами он тронул своего гнедого коня. За ним, радуясь прогулке налегке, поскакал четвертый, привязанный к седлу.
- Но! – крикнула Дисс в самое ухо Орзара. Она держала поводья из-за его спины, как бы обняв его обеими руками, но так, чтобы и он мог за них держаться. А ноги ее сжимали бока скакуна, иногда цепляя и иномирца. Вот и сейчас бедра ее напряглись, и она пришпорила лошадь.
Со смехом Дисс и ржанием коня они обогнули Сельдреда и помчались вперед, распугивая редких встречных прохожих.
- За деревней направо! – донесся до них угасающий голос Сельдреда, оставленного уже далеко позади. А впереди лежала улица, широкая и прямая, так и приглашающая прокатиться по ней галопом.
- Ты правда никогда не ездил верхом? – спросила Дисс громко, чтобы перекричать ветер, свистящий в ушах.

Вы когда-нибудь слышали, как кричит иллитид? Конечно же нет. Потому что я сам и не слышал. То, что вырвалось у меня из горла, когда лошадь со мной и Дисс побежала, трудно назвать криком. Душераздирающий, похожий на вой собак и крики рожающей женщины звук. Вопль. Вот емкое слово, описывающее мою реакцию. Лошадь двигалась слишком быстро для моей тихой, спокойной, размеренной жизни. Дисс, если верить книгам низших, сейчас чувствовала свободу и чистую радость. А если взять в учет ее детство, то радость змеи необъятна.
Мне же становилось все хуже и хуже. Холодный ветер бил по глазам, лошадь ревела, Дисс радостно покрикивала ей. В этот момент я понял, что такое Баэрия(так иллитиды называют безграничную Бездну Болей и Страданий).
Но я сохранял частичку благоразумия и поэтому, с трудом, но ответил на вопрос, который прокричала мне Дисс:
-Великая Мать! Конечно же нет! Иллитиды могут парить над землей - им ездовые животные не нужны!
.....
Тарлинора ехала следом за Сельдредом. Поравнявшись с ним, Восточная Ведьма шепнула:
-Эй парень, догони-ка ее. Во-первых, мне жалко Орзара...
С этими словами она поморщилась, услышав возрастающий вопль.
-...а во-вторых, в лесу небезопасно. Что-то не то в здешних местах. И в третьих...
Она подняла взгляд на небо и продолжила:
-Мы успеем за день? Или будет остановка на ночь?

Сельдред в ответ на все слова Тарлиноры лишь молча пожал плечами и пришпорил коня, кивнув ведьме на верещавшего впереди Орзара. Скорее всего, этот жест означал приглашение следовать за ним, потому что уже в следующую секунду скакун медведя стремительно рванул с места и умчался вперед.
Дис покрепче перехватила правой рукой поводья, освободив левую, чтобы приобнять Орзара.
- Не волнуйся, - сказала она. – И не бойся. Мальорн всегда говорил, что я превосходная наездница. Правда, подозреваю, он вкладывал в это понятие несколько иной смысл…
Пальцы ее левой руки впились в бок Орзара где-то под ребрами, а сама Дисс приникла к его спине грудью.
- Не волнуйся, - повторила она и опять сжала пятками бока коня. Животное заржало и понеслось еще быстрее.
Дисс испытывала чувство, схожее с эйфорией. Не считая грибных приходов, такого с ней не было уже очень давно.
Сельдред нещадно хлестал ладонью круп своего скакуна, чтобы догнать Дисс и Орзара, но расстояние сокращалось много медленнее, чем ему хотелось бы.

Страх сменился ужасом, который сразу же наводнил мой разум. Я не слышал ни слов Дисс, ни завывание ветра, я слышал только собственный вопль, разносящийся на сотни миль вокруг. Лошади явно не нравилось присутствие визжащего нечто на ее спине. Мне было все равно - я хрипел и вырывался, пытаясь собрать свою магическую энергию для левитации. Но, даже с Дисс, я оставался весьма слабым и неспособным к таким фокусам.
Я вцепился лошади в гриву, опустил свою голову к ее шее и закрыл глаза, пытаясь побороть страх перед этой ужасающей скоростью. Но ужас не хотел отступать. Я заорал еще громче:
-Останови! Останови эту зверюгу!
Но, поняв, что Дисс настроена по-другому на эту поездку, я обратился к высшим силам:
Великие! Спасите душу глупца! Оберегите меня от безвестной смерти под неизвестной захолустной деревенькой! Я не хочу умирать здесь! Боги, Великие боги! Помоги-и-и-и-и-и-и-и-и-т-е-е!
.....
Тарлинора улыбнулась вслед Сельдреду, который жестом предложил ей поскакать побыстрее. Но Ведьма следовала основному правилу верховой езды, о котором ей рассказали кости: "Тихая и размеренная езда это - довольная лошадь, счастливый наездник, интересный путь."
Она слегка хлопнула свою лошадь ладонью и весело крикнула:
-Но, лошадка! Но!
Та припустила трусцой, а Восточная Ведьма стала напевать песенку собственного сочинения:
В далеком-далеком краю,
Где редко росла сирень,
Где птицы не пели песнь,
Где ужас царил вокруг,
Жил-был старый злобный маг,
Все звали его Некромант.
Он мертвых умел поднимать,
Из темных из их могил,
И мертвых тех направлял
Деревни жечь и поля губить.
Но время его прошло -
Старость берет свое -
Не может он править там,
Где ужас царил вокруг.
Страх взял над глупцом верх -
Не умел он, дурак, умирать.
Постарался судьбу исказить -
И бессмертье себе сыскать.
Но не смог он цели достичь -
Слишком дорога та цена,
Которую он заплатил,
За силу свою и теней покров.

Если до этого крики Орзара забавляли Дисс (хотя и казались ей слишком преувеличенной реакцией), то теперь, когда он перешел на молитвы и запричитал, это все уже не казалось змее таким забавным. Натянув поводья, она едва не поставила коня на дыбы.
- Кому ты молишься? Своим или нашим богам? – едко спросила змея с легким намеком на улыбку, которой Орзар все равно не видел. – И где бы ты хотел умереть, если не здесь?
Необходимость сбавить ход ее раздражала, но она понимала, что в противном случае иллитид будет истошно орать до самого их пункта назначения. А приехать туда глухой не входило в планы Дисс.
- Ладно, ладно, - уже спокойно сказала она, пуская лошадь неторопливой рысью. – Видишь, уже не так быстро. И совсем не так страшно!
На короткое мгновение ей показалось, что она нянчится с ребенком. С жутким ребенком.
- Слава богам! – выпалил Сельдред, которому наконец удалось нагнать их. Он осадил своего коня и теперь ехал рядом с Дисс и Орзаром. – Что вы тут раскричались?
- А чего ты на меня смотришь, - оскорбилась змея. – Вот, у него спрашивай!
Глянув на иллитида и увидев его глаза, у Сельдреда отпала всякая охота задавать вопросы. Но скрыть злорадную улыбку он не смог, как ни старался.
- Ладно, - протянул он, все еще глупо улыбаясь. – Езжай за мной. И старую леди не потеряй, она там, позади.
Дисс обернулась.
Бумажная леди держалась в седле так, будто родилась в нем. Песенка, которую она напевала, показалась змее несколько странной. Но что-то в ней все же было. Поэтому змея заставила себе любезно улыбнуться Тарлиноре, когда та подъехала ближе.
- Поехали! – несколько нетерпеливо скомандовал Сельдред и повел «караван» за собой.
Как только закончился неровным забором последний двор последнего дома Кэрса, а впереди зашумел неспокойный океан, они свернули направо с дороги. Среди желтой пожухлой травы, дождями почти превращенной в болото, терялась тропка, которую и пытался высмотреть медведь. Со временем, обогнув небольшой холм, тропа эта вышла на побережье, и некоторое время разношерстная компания трусила по песку, слушая гул соленых волн.
Сельдред поравнялся с конем Дисс и Орзара и прочистил горло. Девушка нервно на него взглянула. А медведь вдруг сказал:
- Говорят, если встать на самый крайний утес Тарна на юго-востоке, можно увидеть другие миры.
- Тарна? – переспросила Дисс.
- Это небольшой остров с другой стороны материка.
- Поразительно, - язвительно отозвалась змея.

Я кричал все тише и тише по мере замедления бега лошади. Через несколько секунд, воздав хвалу богам, нас догнал Сельдред. Я поддержал его обращение нервным смешком:
-Согласен с тобой, Медведь. Похоже боги услышали мои молитвы. Наверняка мне помог Судаг-Ри - бог гениальности. Или, может Сатрария - богиня магии?
-А почему не Фортун - великий бог удач и авантюр.
Тарлинора медленно подъехала к компании, уважительно кивнув улыбнувшейся Дисс.
-Вздор, - буркнул я, как только Сельдред дал команду ехать дальше, - Фортун покровительствует путешественникам и мошенникам. Ворам и разбойникам. Спокойные и разумные существа - такие как я - не его стезя.
-Да-а? - протянула Тарлинора, хитро улыбнувшись, - То бишь, ты считаешь, что твой поступок - отправиться с двумя незнакомыми людьми для изничтожения неведомого черного дерева - верх рациональности?
Я замолчал, не зная как ответить на этот логичный вопрос. И замолчал как раз на том моменте, когда Дисс язвительно прыснула в ответ Сельдреду.
Тарлинора, поняв некоторое мое смущение, вмешалась в разговор Медведя и Змеи:
-Другие миры? Сомневаюсь. Давайте-ка я вам объясню. Дело в том, что каждую ночь вы видите миллионы других миров, в которых живут миллионы живых...
Я прервал Ведьму нервным смешком:
-Нам доподлинно неизвестно, что там, далеко наверху.
-И верно, - печально кивнула Тарлинора, посмотрев на меня, - мифы остаются мифами, песни - песнями.
Но тут она гневно дернулась и зашипела:
-Но ты же видел эти миры, Орзар. Тысячи тысяч маленьких точек, полных живых созданий.
Я утверждающе кивнул:
-Да, я помню эти точки. Я помню тысячи и тысячи точек. Но насчет их наполнения я не уверен. С чего ты взяла, что везде есть живые существа? Да и тем более подобные нам.
Я закрыл глаза, пытаясь представить эту картину:
-Творец, или Творцы, кем или чем они бы ни были, были богаты своей фантазией, раз позволили на свет появиться кальмароголовому магу, костлявой некромантше и целой расе зверолюдей.
Тарлинора тихо засмеялась, начав петь про некроманта снова...

Получив от Дисс язвительную отповедь, Сельдред потерял всякий интерес к дальнейшему разговору и вновь занял свое место впереди колонны.
Позади них на песке оставались следы лошадиных копыт; некоторые из них тут же наполнялись ледяной водой. Те же лужицы, по которым ехали путники, под копытами коней иногда трещали тоненькой корочкой льда. Дыхание выходило из глоток еле заметным паром. Солнце, болтающееся над головой и тщетно пытающееся выглянуть из-за туч, абсолютно не грело.
Дисс плотнее прижималась к Орзару, так было теплее. Как А вот Сельдред, подставивший миру свои голые руки, холода, казалось, не замечал. Змея глядела на его спину из-за плеча Орзара и завидовала. Те несколько раз, когда медведь смел к ней прикасаться, запомнились ей необычайным жаром его кожи.
Сельдред вел их вперед не слишком быстро, памятуя про истошные вопли Орзара, так что коням отдых потребовался еще нескоро. Когда они ушли от побережья, вошли в лес и успели прилично продвинуться в чащу, только тогда медведь поднял руку, давая знак остановиться, и устроил привал. Солнце почти село.
- Мы почти приехали, - сообщил Сельдред, спешившись. – Располагайтесь пока здесь, отдохните. Я должен отыскать старика, чтобы он отвел нас к этому… дереву…
Сельдред кивнул Орзару, словно оставляя дам на его попечительство, затем с некоторым сомнением глянул на Дисс. Так ничего больше и не сказав, он быстро скрылся среди сумеречного леса, а спустя минуту в том направлении раздался медвежий рев и тяжелое дыхание. Вскоре не стало слышно и их.
- Вы это чувствуете? – спросила Дисс. Все это время она стояла, глядя куда-то в землю, не шевелясь и почти не дыша. А сейчас тревожно смотрела на Орзара. Его тепло заставило ее немного оттаять. – Чувствуете?! Это…
Змея перевела взгляд на Тарлинору. В ее глазах с узкими зрачками появился старый-добрый ужас.

Как только ноги мои коснулись земли, я громко и весело булькнул и шлепнулся на землю. Радости моей не было предела. Я загоготал, прокричав на весь лес:
-Наконец-то! Земля!
Вдруг я резко повернулся к лошади и зашипел:
-А тебя, треклятая тварь, надо пустить на мясо! Ишь, чего удумала - культурных иллитидов пугать! Я и не таких видал! Бывали на моем пути и пострашнее!
Сельдред ушел звать своего "старика", при этом превратившись в медведя. Я, тем временем, оперся спиной на дерево и громко захихикал:
-Эйфория от того, что я не умру! Слава Высшим!
-Не торопись с выводами, - зашептала Тарлинора, - Я что-то чувствую.
Я поднял взгляд на Ведьму, но тут, услышал испуганный оклик Дисс. Я не отреагировал на него, но Тарлинора кивнула и прошептала:
-Да, я чувствую. Что-то здесь не то.
-Тихо вы! Обе! - зашипел я, - Слышите?
Мы на минуту замолчали. Тарлинора покачала плечами:
-Тихо...
Я кивнул:
-Да. Тихо. А когда в лесу бывает так тихо? Ни пения птиц, не шелест листьев, ни дуновения ветра. Как будто...лес...вымер.
Лицо Тарлиноры тут же исказила гримаса ужаса. Она обхватила себя за плечи и опустилась на корточки, начиная шептать:
-Илимор...Илимор...Илимор.
-Тарлинора? - поднялся я с земли и попытавшись потрепать ее за плечо. Она, тем временем продолжала шептать это странное слово. Как только моя рука коснулась ее плеча, Ведьма дернулась и заговорила своим настоящим, сухим, безжизненным голосом:
-Нет! Нет! Я не стану! Не стану его рабом! Он не сильнее меня! Нет!
Трещины побежали по ее лицу. Я тут же закрыл Дисс от Тарлиноры телом, шепнув змее:
-Не смотри...
Трещины становились все больше и больше. Через считанные секунды ее кожа начала осыпаться, словно жухлые листья. Тарлинора превращалась в себя. Себя истинную.
Треск изменяющихся костей, и вспышки черного света. Оголившийся череп начал вытягиваться. Глазницы растянулись и исказились. Платье Тарлиноры вмиг обратилось в саванн. Через секунду перед Орзаром стояла Восточная Ведьма. Истинная тьма. Чистое ее воплощение.
-Я не стану! - взревела она и исчезла в лесной тени.

Лес действительно был нем, как мертвец. Деревья, казалось, гнулись под какой-то неведомой тяжестью, но даже не скрипели. Мелкое зверье попряталось по норам и принялось укладываться в зимнюю спячку, несмотря на скудные запасы пищи. Птицы стремились убраться как можно дальше от этих мест. А в небе над ними собрались тяжелые тучи с полными брюхами, что вот-вот грозились лопнуть и пролить на дерзких нелюдей ледяной поток.
Дисс пятилась назад, глядя туда, где исчезла Тарлинора. Глаза ее были огромными и испуганными, она силилась что-то сказать, но никак не могла решить, что ее должно было напугать больше – то, что она чувствовала, или то, что она только что видела.
А на иномирцев вдруг обрушилась чудовищная тяжесть. Она давила на голову, на череп и мозг, на плечи, сгибала железной рукой позвоночник, грозила раздробить все кости. Орзар вдруг ощутил приступ дичайшей усталости, словно он не отдыхал долгие тысячи лет. Ноги и руки его стали пудовыми, голову тянуло к земле, веки отяжелели, уши заложило: он не слышал ни собственного голоса, ни звуков вокруг себя. Под этим влиянием он повалился наземь, не в силах пошевельнуть ни пальцем, ни языком. Где-то в лесу Тарлинора испытывала схожие ощущения, суставы ее сгибались помимо воли, древние кости тяжелели все больше и больше, пока она не рухнула на колени. Многими мгновениями позже к земле пригвоздило и ее. Орзару в этот миг могло показаться, что череп его треснет под этим натиском. Из иномирцев стремительно уходила сила, вытекая мерцающими дымчатыми алыми струйками и утекая в неизвестном направлении.
Дисс в ужасе смотрела на корчащегося на земле Орзара и не понимала, что происходит. Она пыталась заглянуть в его глаза, позвать, но иллитид не реагировал, словно не слышал ее и не желал видеть.
- Орзар! – крикнула она, упав рядом с ним на колени, перевернув его на спину и положив обе руки ему на грудь. – Орзар!
Под ее пальцами сердце иномирца билось все медленней и медленней, легкие лениво качали воздух и тоже явно утомлялись от этого занятия. Дисс это все почувствовала и поняла, что ее друг и спаситель быстро угасает.
- Орзар!!! – заголосила она вновь. Змея коснулась пальцами висков иллитида и пристально посмотрела в зажмуренные глаза. – Ты же говорил, что можешь брать от меня какую-то силу! Ну так бери, будь ты проклят!
Дисс зажмурила глаза и опустилась лицом на грудь Орзара. Она понятия не имела, как это работает, но постаралась сконцентрироваться только на одном ощущении – на ощущении кожи иллитида на ее пальцах. К этой тонкой грани между двумя телами она послала все свои резервы. Дисс представляла себе эту «силу» в виде яркого огонька, который спускается от ее головы по шее и плечам, затем по рукам и переходит к Орзару. Она не знала, сработает ли это, или она занимается глупостями, но в эти секунды Дисс хотела только того, чтобы иллитид не умер, но хотела так сильно, что это желание обрело практически физическую форму.
Как только энергия Дисс передалась Орзару, чудовищная тяжесть сразу ушла. Жизнь из него больше не уходила, к земле не тянуло, вернулись образы и звуки.
Тарлинора в лесу тоже освободилась в этот миг.

Я пытался выдавить хотя бы звук. Но нет - тяжесть была слишком велика. У меня были подобные ощущения, когда Великая Мать погибла. Словно сама Пустота вгрызается в твой мозг, не оставляя после себя мыслей и воспоминаний. В это мгновение я вспомнил про те голоса - мужской и женский - которые я слышал в Межмирье, будучи в крайне плачевном состоянии. Сейчас их владельцы навряд ли помогут мне. А помогли ли они мне тогда? Или я, пребывая в бессознательном состоянии, смог дотянуться до этого мира? Что же тогда было? Галлюцинации?
Я так погрузился в раздумья, что забыл про свою приближающуюся смерть. Словно вода из дырявой бочки - из меня вытекала жизнь. Я чувствовал, что с Тарлинорой происходит нечто подобное, но она элементаль - убить ее окончательно почти невозможно. Вдруг я почувствовал, как жизнь стала возвращаться ко мне. Капля за каплей - будто вода, капающая с сосулек - она входила в мою грудь через Дисс. Я стал хрипло и жадно вдыхать, пытаясь отогнать последние воспоминания об этом параличе. Тут же резко поднялся и жутко булькнул:
-Тарлинора...
Как только я сделал шаг в ту часть леса, где исчезла Восточная Ведьма, так сразу я услышал ее оклик:
-Не ищи. Я здесь.
Я медленно повернулся на звук и увидел свою неживую подругу. Все тот же двухметровый скелет, закутанный в саванн, смотрел на меня двумя бездонными черными точками. Только теперь она выглядела спокойно. Она медленно обошла Дисс и весело сказала мне:
-Вижу тебе тоже было несладко.
Я кивнул и хриплым голосом выдавил:
-Тебя тоже хотели истощить.
Тарлинора кивнула:
-Не только это. Оно - кем или чем оно бы ни было - пыталось подчинить меня. Захватить мою волю. Поэтому я убежала - моя схватка началась раньше вашей.
Тарлинора присела и продолжила:
-Затем оно поменяло свое решение и начало поглощать мои и, похоже, твои силы. Но оно не взяло в расчет, что у нас есть свой маленький источник магической энергии. Дисс своим нехитрым решением спасла нас от Илимора.
-Илимора? - булькнул я, пытаясь прочистить горло.
-Так назвали местное зло кости, - сказала Ведьма.
Затем Тарлинора повернула голову в сторону леса и шепнула:
-Надеюсь наш Медведь готов к тому, что может увидеть...
-Ты это о чем?
-Боюсь, при таком мирном окружении, его "старик" не прожил бы и дня.
-Все возможно, - шепнул я, - нельзя терять надежду.
Тарлинора промолчала, повернула голову к Дисс и шепнула:
-Благодарю тебя, змееглазка, за спасение.
Тут я понял, что толком не поблагодарил девушку за спасение. Я повернулся, сложи руки на груди крестом и поклонился:
-Моя судьба в Ваших руках, Повелительница.
Тарлинора захохотала:
-Пресмыкающийся перед низшей иллитид. Нет, не все я еще видела в этом мире.

Дисс переводила растерянный взгляд с Тарлиноры на Орзара и обратно. Она, часто дыша и с трудом удерживая слезы, готова была броситься иллитиду на шею, радостно визжа и стискивая его руками. Но то, как иномирцы спокойно обсуждали все произошедшее, вогнало змею в полнейший ступор. Они же чуть не умерли только что! И она, Дисс, спасла Орзара! Как можно было тут же забыть об этом? Сама она все еще ощущала дрожь в коленях, все еще помнила липкий страх и мрачные предчувствия скорой кончины.
Когда Тарлинора поблагодарила ее, змея несколько воспрянула духом. Значит, они все же заметили! А потом и Орзар, согнувшись в странном поклоне, произнес слова благодарности… Но когда бумажная леди подшутила над ним, Дисс захлестнула детская обида. Это все было совсем не так смешно, как они пытаются показать. Совсем не так смешно! Змея скрестила руки на груди и отвернулась. Поскорей бы вернулся этот дурацкий медведь…
Лес вокруг них, однако, все так же безмолвствовал. И хотя этих невидимых нитей, что сосали из иномирцев жизнь, больше не ощущалось, сама атмосфера чащи была угнетающей.
Кусты вдруг раздвинулись, и всех троих оглядели выразительные медвежьи глаза медового цвета. Это был Сельдред, сомнений возникнуть не могло. Колечко в губе молодого человека присутствовало и на медведе, причем, в том же месте. Выглядело это занятно, но спутать его с кем-то было невозможно. К тому же, светлый мех, редкий среди медведей, тоже бросался в глаза.
Косолапый с ворчанием вышел из зарослей, и стало понятно, что на спине его кто-то сидит. Вернее, полулежит. Медведь повернул тяжелую большую голову к Дисс и громко фыркнул. Девушка подскочила к нему и помогла с трудом шевелящейся ноше спуститься на землю.
Это оказался старик. И правда старик. На вид ему было никак не меньше девяноста лет. Сморщенная дряблая кожа, невесомые кости, тусклые глаза. Когда Дисс его поддержала, ей показалось, что на ее руку опирается ребенок, настолько он был легкий.
- Ты здесь, - сипло и очень тихо проговорил старик, тыча дрожащим скрюченным пальцем в Орзара. – Ты должен… должен… - старик зашелся в глухом кашле, а Сельдред, все еще в образе медведя, подошел к нему и ткнул большим мокрым носом в плечо. Старик ухватился за медвежью голову и оперся на нее. – Я тебя видел во сне… Я видел, что ты единственный, кто может совладать с этой напастью… Но сейчас я вижу, что вас двое…
Старик перевел мутный взгляд на Тарлинору. Медведь негромко заворчал. Сельдреду не нравился запах ведьмы, а медвежье обоняние было острее человечьего, и теперь он чуял этот смрад вековой мертвечины еще сильнее.
- Нельзя терять времени… - просипел старик, и Сельдред лег на брюхо, приподняв переднюю лапу. Кое-как хватаясь негнущимися пальцами за густую блестящую шерсть, старик вскарабкался на спину Сельдреда и приник к нему, смешно обхватив и руками и ногами. Медведь поднялся и потянул ноздрями воздух.
- За мной, - голос этот вырвался из медвежьей пасти и сопровождался рыками, но слова разобрать вполне можно было. Сельдред неторопливо зашагал в лес.
Дисс оглянулась на Орзара и Тарлинору, кивнула им на медведя и поторопилась следом.

Для нас с Тарлинорой близость смерти не была какой-то неожиданностью. Мы направлялись в лес морально подготовленными к различным неожиданностям. Ведьма перестала испытывать ужас перед неведомым Илимором и теперь тихо сидела, ожидая изменений. Я даже несколько удивился, заприметив то, как неподвижно она сидит. Только две черных точки, из которых сочится тьма напоминали нам с Дисс, что перед нами не обычный скелет давно умершего ящероподобного существа, а самый настоящий элементаль.
Через несколько минут тишину ожидания нарушил Сельдред. Медведь вышел из кустов, неся на стене некое иссушенное существо. Разглядев, что это очень древний старик, мы с Тарлинорой удивленно ахнули. Ведьма шепнула мне:
-Я еще неплохо сохранилась...
Старик, кряхтя и впустую шевеля губами, выдавил из себя несколько фраз, обращенных ко мне и Тарлиноре. Он говорил нам про то, что мы должны что-то сделать. Он кашлял, как будто захлебывался. Дисс и Сельдред поддерживали его, пытаясь сохранить в нем частичку жизни. Мы же с Ведьмой удивленно смотрели на старца, пытаясь сообразить - что, тьма побери, здесь происходит и чего эта кучка костей от нас хочет.
Тарлинора склонилась ко мне и шепнула:
-Может еще успеем свалить из этого мира, а? А то чувствует моя тазобедренная - беда надвигается.
Я покачал головой:
-Не получится. Единственный портал на Острове. Но там погода неважная. Не доплыть, не долететь. Да и мне интересно - что тут такое творится...
Тарлинора посмотрела не ворчащего Сельдреда и громко крикнула:
-Чего нос воротишь, зверь?! От тебя также вонь нешуточная! Причем в людском облике тоже! Не нравится - не нюхай! Не для тебя мясо на этих костях разлагалось!
Я захихикал. Тарлинора, даже будучи неживой, все больше и больше напоминала мне старую сварливую бабку. Я шепнул ей:
- Чувствую, скоро мы узнаем, что там за черное деревце.
Старик пробубнил про потерю времени, на что Тарлинора отреагировала мгновенно:
-А мы никуда не опаздываем, молодой человек! Я почти уверена, что нас ждут на банкет! И помогите нам, Высшие, чтобы мы не оказались там основным блюдом.
Я и Ведьма шли далеко позади смертных. Это было объяснено тем, что Тарлинора была неповоротлива в своем истинном обличье, поэтому могла с легкостью упасть, споткнувшись о корень или крупный камень. И она была достаточно неповоротлива, чтобы, упав на спину, не суметь подняться.
Я был некоей опорой для Тарлиноры. Конечно, поддерживать полторы сотни килограммов костей было нелегко, но я справлялся. Да и сама Ведьма была отнюдь не беззащитна. Несколько минут молчания спустя она неожиданно для всех сказала:
-Жалко. Хороший был лес. Даже если попытаться поверить, что мы победим Илимора, то деревья нескоро оправится от такой порчи.

Дисс шагала за вихляющей мохнатой медвежьей задницей и едва сдерживала смех, глядя на его смешной короткий хвостик. Косолапые лапы ступали осторожно, что смотрелось странно, с учетом размеров зверя. И все же, оборачиваясь иногда назад, чтобы посмотреть на Орзара и Тарлинору, Дисс все чаще задавалась вопросом, не зря ли она покинула Объединенный порт. Хотя, нет. Не так. Ответ на этот вопрос был вполне однозначен: нет, не зря. Но вот не стоило бы ей отправиться в другие места и… в другой компании? Орзар много времени уделял своей… подруге… Сельдред же тараном пер к своей цели, к этому непонятному дереву. И иномирцы, вроде, даже были больше осведомлены, чем говорили. Дисс же себя ощущала лишней в этом отряде, никому не нужной и бесполезной. Она спасла Орзара, и это грело ее душу, но не достаточно. Девушка закусила губу. В конце концов, можно посмотреть на это дерево и потом уйти…
Сельдред вел их по возможности напрямик. Кое-где приходилось обходить разросшиеся кусты или холмы, оплетенные толстыми корявыми корнями, но если можно было – он проламывался сквозь колючие кустарники, расчищая путь. Шерсть его вся покрылась сухими острыми колючками и репейниками, где-то даже налипла сорванная паутина. Но он шел и шел, не обращая на эти досадные мелочи никакого внимания.
Наконец, лес словно расступился, и они вышли на небольшую поляну, в центре которой одиноко торчал абсолютно голый чернеющий ствол, лишенный коры и будто закрученный вокруг своей оси. Ствол этот тянулся вверх и расходился тремя кривыми толстыми ветками, но никаких прошлогодних побегов заметно не было. Как и остатков листвы. Ветки были такими же «кручеными», как и сам ствол, и точно так же отливали чернотой вечной ночи. Издали могло бы даже показаться, что это сгоревшее дерево. Но нет, поверхность его была гладкой, никакой сажи или пепла. А вокруг умирали другие деревья. Под ногами тут и там валялись обломки трухлявых стволов, словно они тут лежали не одно десятилетие. На один такой обломок случайно наступил Сельдред, и дерево с тихим звуком подалось. Задняя медвежья нога провалилась внутрь.
- Фу ты, - прорычал медведь брезгливо. По ноге его вверх побежали какие-то мелкие насекомые. – Аааа!
Он задергал ногой, пытаясь их струсить, и от этих движений с его спины начал сползать старик. Как бы он не цеплялся негнущимися пальцами за жесткую шерсть, удержаться ему не удалось. С глухим звуком он рухнул на землю и застонал.
- Ты в порядке?
Медведь развернулся, совсем неизящно перебирая ногами, и обнюхал старика. Тот махнул рукой и тут же указал на дерево.
- Покажи им! – просипел он.
Когда Орзар и Тарлинора подошли ближе, на них словно пахнуло холодом. Это был не могильный холод, так хорошо известный Тарлиноре. Это был не холод пещер, о котором многое бы мог рассказать Орзар. Это был холод вечности, ледяной и беспросветный. Но кроме этого дерево никак себя не проявило.
У его подножия лежал стремительно, почти на глазах, гниющий трупик молодого оленя. Когда они подошли, на теле еще была кожа и плоть. Теперь же на костях виднелись только темные ошметки. В неверном угасающем закатном свете поблескивали лоснящиеся спины червей, поедающих свою законную добычу.
Дисс глядела, как завороженная. Храбрости у нее хватало, чтобы подойти поближе, и она застыла на почтительном расстоянии. Чувствовала ли она то же, что чувствовали Орзар и Тарлинора? Вряд ли. Но что-то она все же чувствовала, и это ее пугало. В голове ее пронеслась коротка обжигающая мысль о том, что она боится всего на свете. Но что-то ей подсказывало, что из всех ее страхов этот – самый обоснованный.
Сельдред в образе медведя тянул воздух ноздрями. Он нервно переминался с ноги на ногу и ворчал. Его звериное чутье, в отличие от человеческого, тоже что-то улавливало. И это что-то тревожило его звериную часть натуры.

Мы с Тарлинорой шагали следом за низшими, не пытаясь их догнать, но и не сильно отставая. Тарлинора опять пела песню, но какую-то печальную и отстраненную. Я было хотел ее спросить, о чем она поет, но, внезапно, деревья расступились, и нашим глазам открылась полянка с...деревом в центре. Гладкая и черная, словно эбонит, кора создавала впечатление, что перед нами не дерево, а статуя. Ветви древа словно впивались в небеса, позволяя всплывать в моей памяти смутные подозрения.
Мы с Тарлинорой прошли мимо замешкавшихся низших и подошли к дереву на почтительно расстояние. И я, и Тарлинора пытались вспомнить, кому или чему может принадлежать черное дерево.
-Илимор... - перешел я на шепот, бегая глазами по блестящей поверхности дерева, - Что же, тьма возьми, за Илимор! Тарлинора
Я повернулся к Ведьме, желая задать вопрос, но не успел. Потому что вспомнил.
-Черное дерево на белом фоне, - шепнул я и грохнулся на колени.
-Ты чего? - удивленно спросила Тарлинора.
-Как? Ты не вспомнила? Илимор. Черное дерево на белом фоне.
Я положил указательный палец к лбу и стал читать слова древнего оберега от зла:
"Великие Высшие. Спасите души детей Ваших. Неразумных, грязных, презренных.
Великие Высшие. Оберегите души детей Ваших. От зла, от тьмы, от безумия.
Великие Высшие. Верните веру в Вас детям вашим. Слепым, глупым, невнимательным.
Великие Высшие. Боги, посланные Вами, не сохранили нас. Пустили зло в наш мир. Оберегите нас - детей неразумных Ваших."
Тарлинора отошла подальше от меня, читающего опасную и для нее молитву, и стала вглядываться в тело мертвого оленя. Она медленно проговаривала все факты, пытаясь вспомнить, какое же зло скрывается за этой древесиной:
-Илимор...Черное на белом...Белое на черном. Тьма в свету. Дерево...
Черные точки, заменяющие некромантше глаза, стали увеличиваться от ужаса. Ведьма начала медленно отходить назад, схватив Дисс за плечо и потащив ее за собой.
-Ничто уже не спасет этот лес, - шепнула она змее, - Старик бредит. Наше присутствие ничего не изменит. Пустота...она уже здесь.

Дисс уставилась на Тарлинору так, будто видела ее впервые.
- Пустота?
Сельдред заревел – грозно и громко. Он услышал слова ведьмы. Медведь с рычанием подбежал к Орзару, встал на задние лапы и взмахнул передними, блеснув острыми длинными когтями.
- Я вел сюда тебя! – с трудом проговорил Сельдред медвежьими губами. – Скажи свое слово! И сделай то, что ты можешь сделать!
Дисс подбежала к Сельдреду, положила руку на его лапу, задрала голову, чтобы заглянуть в глаза.
- А срубить вы его пробовали? Просто срубить эту корягу!
- Топоры его не берут, - прокряхтел старик вместо Сэла. – Они высекают искры, и только.
- А что же там, внутри? В сердцевине? – Дисс с любопытством оглянулась на дерево. Оно безмолвно торчало посреди поляны, не подавая никаких признаков жизни. От оленя остались только кости.
- Не знаю, - проговорил Сельдред, опускаясь на все четыре лапы.
- А если его сжечь?

Я не реагировал на разъярившегося Сельдреда и повторял слова молитвы снова и снова. Страх вкрадывался в мою душу. Липкий, мерзкий, леденящий ужас заставил меня сбиться и замолчать.
Дисс предложила сжечь его. Я хотел было опровергнуть ее вариант, но меня опередила Тарлинора:
-Ха! Два раза Ха! Рубить топором обиталище Пустоты! Жечь его! Вы, смертные, в своем уме? Там такое древнее зло, что по сравнению с ним, твой старик, косолапый, юноша с невысохшим на растущих усах молоком!
Ведьма бросилась ко мне и дернула за плечо:
-Пора уходить из этого мира, Орзар. Желательно - как можно быстрее. Илимор недолго будет собираться с силами. А когда придет время...
Тарлинора многозначительно замолчала, ожидая того, что я закончу ее фразу. Однако я промолчал. Я с нарастающим ужасом, не отрываясь, смотрел на дерево. Гладкая эбонитовая поверхность словно поглощала солнечный свет.
-Ореол теней, - шепнул я.
-Что? - переспросила Тарлинора.
-Если хочешь - уходи. Я остаюсь. Я попытаюсь уничтожить это дерево.
-Ты же знаешь, что это...
-Да! Я знаю! И не позволю ему победить!
Тарлинора закрыла глаза, пытаясь успокоиться. Однако гнев пересилил ее, и она, зашипев, толкнула меня в плечо. Толчок оказался слишком сильным, и я рухнул на землю. Ведьма начала говорить своим настоящим, безжизненным голосом:
-Ты глуп, Орзар. Этот мир катится в глубины Баэрии - однако ты полагаешь, что всех спасешь. Где эта иллитидская рациональность? Где просчет на года вперед? Ты жертвуешь своей задницей ради этих...
Она ткнула пальцем в Дисс, Сельдреда и Старика и продолжила:
-...низших!
-Потому что я больше не иллитид! - взревел я, пытаясь преодолеть свою ярость.
Но и я сорвался:
-А ты - безумная тварь, которая вечно будет шугаться от света. А знаешь, почему? Потому что ты несильно отличаешься от того, что сидит в этом дереве!
Тарлинора молча повернулась и ушла в лес. Я же мрачно сообщил наши...моим спутникам:
-Мне нужно место для раздумий - подальше от этого дерева. Там я попытаюсь рассказать вам все об этом дереве.

Старик махнул рукой, не вставая на ноги.
- Ступайте! Я здесь… подожду…
Дисс с сомнением посмотрела на дедушку; он вдруг вызвал у нее какие-то дочерние чувства. Но говорить или предпринимать она ничего не стала. В конце концов, и без ее мнения обойдутся. Сельдред качнул мохнатой головой и неторопливо зашагал куда-то. Змея, пожав плечами, пошла за ним, надеясь, что Орзара второй раз приглашать не надо будет. О Тарлиноре ни она, ни Сельдред не думали. Бумажная леди была независимой, старой и вредной. Пусть себе идет. Особыми симпатиями никто не проникся.
Медведь вел их другим путем, но довольно скоро они добрались до места. Местом был грубый маленький сруб с крохотными окнами и красивой резной крышей. Когда все трое подошли, медведь вдруг стал топтаться на месте, неуверенно ворча. В конце концов, он фыркнул и отвернулся ото всех. Он оттолкнулся передними лапами, выпрямился, задрал голову и заревел. Тело его трансформировалось. Позвоночник укорачивался, шерсть таяла на глазах, плечи выпрямлялись, стопа уменьшалась, как и кисти рук. Дисс отвернулась. Она слишком часто видела превращение Мальорна в медведя, и слишком часто за этим следовали болезненные события. Змея наморщилась, но когда все было кончено (она поняла это по чистому, не хриплому вздоху Сельдреда), Дисс взглянула, не удержалась. Молодой человек стоял перед ними абсолютно нагой, почти не смущаясь. Его широкая, покрытая светловатым волосом, грудь была отмечена несколькими бледными шрамами, а на сильных руках и ногах играли мускулы. Любопытным взглядом Дисс скользнула по его мужскому достоинству, тихонечко хмыкнув.
- Да, - невпопад бросил Сельдред и, сверкнув голой задницей, влетел в домик. – Заходите! – крикнул он уже оттуда.
Внутри было уютно, пахло сухими травами и старой древесиной. Прямо от двери начиналась крохотная кухня, а направо был вход в единственную комнату. Посреди домика громоздилась печь, в которой тлели угли, обогревая домишко. Из комнаты вынырнул Сельдред. На бедрах его висела грубая серая простыня, которой он сумел завернуться два раза.
- Здесь ты можешь нам все рассказать, - сказал он Орзару, приглашая их обоих к столу на кухне. У стола стояло только два крепких табурета. К одному из них Сэл подвел Дисс, направляя ее за плечи. А на второй указал иллитиду. Сам же Сельдред остался стоять, скрестив руки на груди и краснея всякий раз, когда Дисс на него смотрела. А смотрела она довольно часто.

Я проигнорировал приглашение присесть и, храня мрачное молчание, подошел к окну.
Уют этого дома для меня был чужд. Яркость комнат раздражала, от частичек трав щипало кожу. Я пытался вглядеться в окно, но треклятое солнце нещадно било по моим глазам, привыкшим к блеклому свету кристаллов. Я также тихо отошел от окна и сел на колени.
"Пора рассказывать... С чего же начать?"
Я глубоко вдохнул и начал свой рассказ.
-Я, как и Тарлинора...
Я сделал долгую паузу. Мне было ужасно стыдно перед Ведьмой за свои слова. Она хотела лишь помочь. А я оскорбил ее и задел больную для нее тему. Однако, еще раз вдохнув, я продолжил:
-...мы прибыли из Сарша - древнего мира, очень и очень отдаленного от вашего Либерума. У нас были боги, но...не они были создателями нашего мира.
Я поднял голову вверх, показывая положение тех, кто управлял Саршем:
-Высшие. Древние божества, сила которых была несоизмеримо больше силы обычных богов. Они могли все - создать новый материк, или уничтожить старый. Заставить время уничтожить само себя. Уговорить смерть даровать жизнь.
Я выдохнул. Сейчас я подавал своим собеседникам тонкости религии Сарша простым языком.
-Высшие...не были теми, кем считают обычных богов. У них не было человеческого облика. Они существовали везде...и нигде одновременно.
Я показал спутникам два пальца и изрек:
-Изначально их было всего двое. Вечные враги. И вечные друзья. Неразлучники, обреченные на вечное сражение друг с другом.
Я задержал дыхание. Страх одолевал меня - ведь я озвучивал те мысли, которые таились в моей голове уже давно:
-Илимор - Порядок, Пустота. Альгаир - Хаос, Жизнь. Те-Кто-Были-Сначала - Великие близнецы. Так похожи и так различны. Они веками сражались меж мирами, не в силах победить друг друга. Пока однажды Альгаир не создал еще четырех Высших. Мантру - Огонь, Сигру - Воздух, Тенарга - Воду и Моалья - Эфир. Вместе они ударили по Илимору и...создали Сарш - тем самым пожертвовав своими силами и обличьями. Они стали единой конструкцией - целым миром. Затем на Сарш пришли многочисленные боги, которые создали целые армии живых существ. Но это не важно. Все религиозное учение я вам не буду рассказывать. Но дело в том...
Я нервно дернулся и закончил:
-...что Илимор не слился с Саршем окончательно. Он боролся до конца. Пускал свои отростки - Черные деревья из глубин Сарша, пытаясь выбраться наружу. Но ему не давали этого, как ни странно, маги чертовой Лардории. Они сжигали их каким-то особым ритуалом, потерянным для нас. Но не в этом суть. А суть в том, что Илимор теперь здесь, в Либеруме. Вероятно, Восточные Ведьмы, разрушив Сарш, выпустили его наружу. Почему именно ваш мир был выбран им - непонятно. Но верьте мне - то, что может Илимор, даже ослабленный, далеко за гранью вашего восприятия.
.....
Тарлинора шагала прямиком к Кэрсу. На душе скреблись кошки, в голове бурлил гнев. Она не знала, что теперь делать - из этого мира не так легко выбраться. А точнее невозможно. Но не это ее глодало. Орзар, треклятый иллитид! Бросить камень в разбитый нос! Как ему не стыдно - говорить про свет!
Да, Тарлинора боялась света, но одновременно восхищалась им. Таким прекрасным, таким манящим, но обжигающим и уничтожающим.
Ведьма много раз видела, как сидели смертные у костров. Как пели песни, как грелись от жадного огня. Как же ей хотелось почувствовать тепло. Обволакивающее, ласковое тепло.
Ей было тоскливо, она даже немного привязалась к Дисс и этому болвану - Сельдреду. Но больше всего к Орзару. Он был для нее заменой ее сестер, столь скоропостижно сгоревших в умирающем мире.
Тарлинора пришла в себя, когда стояла в самом центре Кэрса возле небольшого храма. Сев на ступеньку этого "дома богов", Ведьма печально изрекла:
-Не сентиментальничай, Тарли, ты просто скучаешь по сестрам.

Сельдред слушал очень напряженно, челюсти его были крепко сжаты, взгляд сосредоточенно сверлил дырку в Орзаре. Иногда было заметно, как подрагивают литые мышцы на его теле. А вот во взгляде Дисс читалась… любознательность. Она слушала иллитида так, будто он рассказывал им одну из старых, хорошо известных сказок. Она понимала, что это не сказка, понимала, насколько все серьезно. Но у нее не возникало этого скептицизма, который неизбежно появляется у человека, которому говорят, что за Неспящим океаном есть еще земли. Дисс верила каждому слову, даже не думая подвергать их сомнениям. А вот Сельдред явно боролся с собственными взглядами на устройство мира.
- Допустим, что так и есть! – раздраженно бросил он, когда Орзар договорил. – Но вся эта болтовня совершенно не объясняет, что делать теперь. Может у тебя, иномирец, все-таки найдется план по уничтожению этого вашего… Илимира?
- Илимора, - мягко поправила его Дисс, задумчиво глядя в окно и закусив губу.
- Какая в бездну разница, как зовут эту дрянь?

…..

Позади Тарлиноры послышался шорох ткани. Что-то большое, темное уселось на ступени рядом с ней.
- Тоска по сестрам – это не сентиментальность, дорогая, - проговорил мягкий мужской баритон.
Рядом с Тарлинорой сидел мужчина. Живот его был столь объемным, что почти закрывал колени. Длинное коричневое одеяние грубого покроя, перетянутое толстой веревкой вместо пояса, говорило о том, что это – жрец храма. Пышные бакенбарды прикрывали полные округлые щеки, а аккуратно остриженная борода прятала второй подбородок. Из-под широких, но четко очерченных бровей на ведьму смотрели улыбчивые голубые глаза, от уголков которых веером расходились тонкие морщинки. Губы жреца были пухлыми, но не слишком, дополняя образ добродушного пузана.
- Ты пришла сюда не просто так. Может, хочешь посмотреть на храм изнутри? Отдохнуть с дороги… Подумать…
Жрец мельком глянул на запачканные ноги Тарлиноры. Его тяжелая рука с пухлыми пальцами опустилась на костлявое плечо ведьмы.