Когда девушка очнулась, перед ней сидел Кристоф. В полной темноте он крепко держал ее за плечо одной рукой и пытался дозваться, но не мог. Вторая рука была сжата в кулак – там, как и в руке Либеры, покоился прах феникса.
- Лира! Лира, что с тобой! Либера!
Голос его раскатами грома сотрясал в миг ставшую крохотной и погрузившуюся в непроглядную тьму пещерку.
Только медальон девушки слабо светился.

Либера невидящим взором посмотрела на Кристофа. В слабом свете медальона его было плохо видно, но какие-то очертания угадывались. Она опустила взгляд и посмотрела на руку, из которой вырывалось слабое сияние. Она разжала пальцы. Все такой же слабый свет разлился по пещере. Один из рубинов светился огненным светом. Девушка непонимающе смотрела на него, присвистывая в памяти то, что только сто увидела. Раз за разом она пыталась понять, что такое сейчас видела. И на ум приходило только одно - это были ее воспоминания. Пусть крохи, малые крохи, но ее, родные, рассказывающие о ней и о ее прошлом.
"Но почему, почему именно сейчас? И почему медальон светиться?"
Теперь и у Либеры появилось множество вопросов, касающихся и волнующих ее лично. Она испуганно, но и с радостью в глазах посмотрела на Кристофа. Ее переполняли чувства.
"Почему все это произошло после смерти феникса? И что вообще произошло?"
Либера смотрела на парня и не знал, что сказать. Да и какие слова могут выразить то, что она сейчас чувствовала. Ее память стала возвращаться. И пусть было больно при этом, но это не страшно, она переживет и стерпит.
- Я... Я не знаю, я начала вспоминать...
И девушка, сбиваясь и с придыханием пересказала то, что видела. Она все так же сидела на полу, с прижатыми к груди руками. В одной был теплый прах феникса, в другой - теплый светящийся медальон. Закончив свой сбивчивый рассказ, лира вновь посмотрела на медальон.
- Но он раньше никогда не светился, - растеряно сказала она.

Кристоф зачарованно смотрел на медальон в руке девушки. Тенебра слушал ее рассказ и не верил своим ушам, то, что она говорила, просто не укладывалось в голове.
- Лира, ты описываешь Храм Равновесия… - вкрадчиво сказал он, боясь расстроить подругу. – Уже почти семьсот лет туда никто не может пробраться… Наверное, тебе просто вспомнились рассказы о нем, ты не могла его… вспомнить… Но твой медальон…
Его рука в перчатке потянулась к украшению, и коснулась пальцем мерцавшего оранжевым огнем рубина.
- Огонь, - прошептал он. – Твой медальон отреагировал на прах феникса?
В пещере висела густая тишина, не нарушаемая ни единым звуком, кроме шепота Кристофа.

Либера сощурила глаза и с вызовом посмотрела на Криса.
- Я видела то, что я видела - свой дом, - процедила она сквозь зубы. - Вряд ли бы мне кто рассказывал, как в Храме играли мужчина с девочкой. И девочкой этой была я! Так что сам дурак, и это не твой дурацкий Храм.
Либеру разозлило, что в такой волнующий для нее момент, когда она хотя бы вспомнила, что ее воспитывали родителя и у нее был свой дом, да еще и такой прекрасный, ее память ставят под сомнения.
Она сжала руку с медальон, тем самым защищая его от прикосновений мужчины, и спрятала обратно под рубаху. Хотя, оттуда все равно пробивался его бледный свет. Лира резко поднялась и зажгла в руке, где только что держала медальон, огонек. Он осветил пещеру.
- Без понятия, на что он там отреагировал. Высыпи его куда-нибудь, и я хочу отсюда выбраться, - обижено сказала она, не глядя на Криса.
Смерть феникса открыла в ней память. А может, ее открыло потрясение. Сейчас Либера не задавалась этим вопросом. Она раз за разом прокручивала в памяти то, что вспомнила, запоминала и выхватывала разные детали и черты. И злилась на Кристофа за то,что тот так ко всему отнесся. Она не верила, что это может быть Храм. Она знала, что это ее дом, просто чувствовала. И она знала, что жила именно там, и то были ее родители. И ей было плевать, что по поводу всего этого думал Крис. В душе девушки вновь поселилась надежда обрести себя.
Она посмотрела на руку, сжатую в кулак, где все еще находился прах.
- Кстати, если его соединить воедино, феникс оживет? Он ведь из пепла возрождается, так что мешает ему возродиться и на этот раз?

Кристоф стушевался, он понял свою ошибку и предпочел отмолчаться в ответ на вопрос Либеры, лишь пожав плечами.
Они вышли из пещеры, на воздух, на свет, и тенебра обернулся на зияющий провал в скалах, еще раз прощаясь с фениксом и зная точно, что сюда он больше никогда не вернется. Развернувшись, он неторопливо пошел вниз, к лошадям, к Джайлсу, что уже заждался и сидел на траве.
От седла на своей кобыле Кристоф отвязал мешочек с чайными листьями, которые возил уже очень долго и про которые давно забыл. Он вытряхнул рассыпавшиеся в пыль сухие листья и, осторожно сложив ладонь лодочкой, ссыпал в мешочек прах феникса. Когда Либера подошла, подставил мешочек под ее руку. После этого он крепко перевязал его и сунул под нагрудник, к самому сердцу. Еще раз окинул скалы грустным взглядом.
Прощай, отважная птица… Я никогда не забуду того, что ты сделал.
- Поехали, Джайлс, - устало сказал он парню, и тот сразу вскочил на ноги и забрался в седло, будто только и ждал этих слов. – Поехали, Лира…
Кристоф погладил волосатую морду кобылы, погладил ее шею и тоже взобрался верхом на нее. Чуть сдавил пятками ее бока, и они поскакали к тракту.
Солнце преодолело свой полуденный рубеж.
- Нужно вернуться в Алким и забрать Габриеля, - сказал Кристоф девушке. – Заодно сопроводить обратно нашего нового друга.
- А мне не надо в Алким, - вдруг возразил Джайлс.
- Ты же говорил про нуждающуюся семью…
- Моя семья – не люди, им нечего делать в Нумгерате.
- Резонно… Что ж, тогда ты волен идти, куда хочешь.
- Я хочу с вами. Можно? Хотя бы пока…
Дегэйр устал, ему не хотелось спорить. Он кивнул парню, решив, что еще раз к этому вопросу можно будет вернуться уже в Алкиме.

На улице было непривычно светло после темной пещеры, от чего перед глазами заиграли блики. Проморгавшись и привыкнув к свету, Лира подошла к Крису. Ссыпав прах в мешочек, стало немного легче, морально. Держать в руках чей-то прах - не самое приятное занятие. Отвязав свою лошадь, Лира запрыгнула в седло. Мысль о том, что сейчас нужно будет разговаривать с Габби заставила сердце сжаться. Он не простит, да и Лира сама не могла себе этого простить. Но чувства внутри противоречили друг другу, и не понятно было, какое пересиливает.
Ее разрывало чувство вины и презрение к собственному поступку. Но с другой стороны, она была полна надежды и счастья, что смогла что-то вспомнить. Пусть мелочь, пусть ничего не говорящую и не на что не наталкивающую, но такую светлую и родную.
Решение Криса на счет того, чтоб Джайлс отправился с ними, не особо заботило Либеру. Хотя, несправедливо по отношению к парню ему врать. Ведь только что феникса не стало, и они тому виной. А молодой демид с таким энтузиазмом вызвался поехать с ними, он явно ожидает приключений и чудес, находясь с ними. Но Лира знала, что чудес с ними еще не случалось. Точнее, случалось, но на одно маленькое чудо приходился пуд проблем и боли.
Наконец, они добрались до трактира. Хотелось влететь туда и поделиться с Габби новостями о своем видении. Может, хотя бы он поймет. Но и смотреть в глаза магу Лира была не в силах. Но именно это придется сделать при встрече.
Был самый разгар дня, и в таверне было не протолкнуться. Трактирщик метался между столиками, не успевая разносить заказы. Так же бегали и его помощники. Но все равно недовольных посетителей, ожидающих своего заказа, было предостаточно.

Они вошли в трактир, и хозяин «Слабо» сразу приметил их и вскинул руки в приветственном жесте.
Джайлс, оглянувшись на мужчину и женщину, сразу пошел занимать один из последних пустующих столиков, а Кристоф, строго осмотрев всех посетителей заведения и не найдя среди них мага, нахмурился. Он подошел к трактирщику, о чем-то его спросил. Тот отрицательно помотал головой. Тогда Кристоф спросил еще о чем-то, но трактирщик вновь помотал головой.
Когда тенебра подходил к столу Джайлса, он был встревожен. Он устало сел на стул и сложил локти на стол, обхватив гудящую голову руками.
Габриеля здесь нет и с момента из совместного отъезда – не было.
Это была плохая, очень плохая новость.
- Его здесь нет, - сказал Кристоф Либере. – И не было.

Либера пошла вслед за Джайлсом и села за стол. Осмотревшись, Лира не нашла среди всех посетителей Габби. Такое обилие людей вдруг начало раздражать девушку. Все были лишние и чужие. Хотелось куда-то в тишину и покой. Наблюдая за Кристофом и трактирщиком, Либера ждала. И мотание головой явно не говорили о чем-то хорошем.
Вернулся Кристоф, и его ответ заставил девушку опустить голову и почувствовать себя монстром. Она опустила руки на колени и сжала кулаки.
- Мы можем его найти, - негромко сказала Лира. - Но вряд ли он сам хочет этого. Но мы ведь не можем просто... взять и уехать, без него. Нужно его вернуть!
Не хотелось думать, что Габриель больше не будет с ними. Такое радостное и импульсивное солнышко, что пыталось вносить хоть толику радости и света в эту мрачную компанию. Да и вообще девушке нравился этот парень, и ей не хотелось с ним ругаться. Хотелось объяснить, помириться, вновь увидеть эту лукавую улыбочку.

Джайлс оживился.
- Я могу попытаться найти его, - бодро пообещал он. – Я хороший следопыт!
Кристоф не глядя кивнул, и парня тут же как ветром сдуло, только хлопнула входная дверь. Тенебра сложил руки на столе и положил поверх них голову. Он молчал, тяжело и прерывисто дыша.

Лира посмотрела вслед убежавшему парню.
"Интересно, вернется ли он, если Габриель расскажет ему причину ухода?"
На этот вопрос Лире не хотелось знать ответ. Еще один ненавидящий ее человек ни к чему.
Вот так они и сидели - один склонившись над столом, другая - прожигая этот стол глазами. О чем кто думал, понять со стороны было сложно, у обоих на лице читалась отрешенность. Продолжалось это до тех пор, пока к их столу не подошел трактирщик. Его несколько озадачивало состояние этой парочки. Прежде заказ всегда делал маг, а сейчас его не было, и высказать свои пожелания по поводу пищи пришлось Либере. Она была не столь обжорлива, да и фантазия ее работала сейчас не в направлении еды. Скорее просто физиологическая потребность заставила что-то заказать. И этим чем-то была яичница с хорошо прожаренным стейком, салат и новая порция горячего отвара. Глянув на Криса и придя к выводу, что тот находиться немного не здесь, она попросила принести двойную порцию. Хотя уверенности, что он будет кушать, не было.
И опять потянулись долгие минуты молчания. Лира думала о своем, Крис молчал.
"Вот так и происходит, когда рядом нет ясного солнышка".
Глянув на Кристофа, его захотелось сначала пнуть, чтобы вывести из этого состояния. На душе у девушки было не менее гадко - она вообще ввязалась в это дело не ради идеалов, а ради этих вот двух. Точнее этого вот и еще другого, который неизвестно где. Но сидеть с кислым лицом и видеть такое же напротив желания не было никакого. Уж лучше кричать, плакать и метать молнии, чем это пустое молчание.
Потом появилась идея поговорить нормально, по человечески. И так тяжко на душе, чтоб ругаться и ухудшать положение.
Но миролюбивая идея быстро отпала - слишком бурлящие и пекучие эмоции были внутри. Она несколько раз постучала ногой по ноге Кристофа.
- Хватит. Перестань переваривать себя в собственном соку. Лучше придумать, что делать дальше и как вернуть Габриеля. Здесь и сейчас, отдыхать нам некогда, а заниматься самоистязанием - тем более.
Либера достала медальон и посмотрела на него. Потом расстегнула и положила на стол перед Кристофом.
- Он перестал светиться.
"Либо он реагирует на вспышки в моей памяти, либо действительно на прах".

Дегэйр поднял на Либеру пустые глаза. Молчал.
Там, в пещере феникса, произошло что-то непостижимое. Он помнил это тепло – сначала от самой птицы, затем от руки Либеры, а после – от слабого огня. И это тепло… Оно замкнулось в нем, как электрическая цепь. Выжгло дотла. И что делать теперь с этими воспоминаниями о тепле, Кристоф не знал. Что делать с осознанием того, что у него в руке погибло разумное создание ради того, чтобы он, Кристоф, вернул богов, он тоже не знал. Что делать с Габриелем, для которого это оказалось слишком сложно, он тоже не знал. Сотни этих вопросов без ответов облепили его со всех сторон, лишив всякой воли. Лишив аппетита. Лишив возможности думать.
Либера что-то говорит… Ее алые губки шевелятся, она смотрит на него, но он не слушает. Не может слушать. Положила перед ним медальон, который теперь выглядел так же, как и до пещеры, до праха. Снова что-то сказала…
Трактирщик принес поднос и выставил перед ними две тарелки с какой-то едой. Рядом с тарелками опустились две ароматные кружки, от которых поднимался парок. Тенебра вдохнул этот аромат и прикрыл глаза.
Веки сомкнулись, и стало хорошо…
Хорошо и ясно…
- Доедай, поехали, - сказал негромко Дегэйр. – Нужно успеть до возвращения Джайлса, иначе он увяжется за нами.

Кристоф смотрел на Либеру, Либера - на Кристофа. И понимала девушка, что ее просто не слышат. Взгляд был отсутствующий и какой-то пустой.
Тяжело вздохнув, Либера забрала медальон, что трактирщик не поставил тарелки на него.
"Значит, вопросы на время придется отложить. Ну и что мне с ним делать?"
- Доедай, поехали.
Либера чуть не поперхнулась.
"Я же только начала!"
Пусть есть и не хотелось, но Лира знала такое понятие, как надо. Так же, по словам Кристофа, им нужен этот прах. Не хотелось, но он нужен был. Как истинная представительница прекрасного пола, Лира пыталась найти оправдание содеянному. Но оправдание упорно не находилось. Нашлась лишь утешительная мысль, слабая, но она была. Немного убавило чувство вины то, что феникс сам на это согласился. Главное, чтоб не напрасной была его смерть. А для этого Лире нужен Кристоф, чтоб доказать себе, что жизнь феникс отдал не впустую.
Либера старалась есть быстро, и не подавиться при этом. Отвар вновь проявил свои чудодейственные свойства, и Лира немного успокоилась, и от феникса, и от видения.
"Увяжется за нами? Значит ли это, что он не найдет Габби? И значит ли это, что мы не будем его искать?"
А вот с этим Либера была полностью не согласна. Габриель им нужен, ей нужен! И Кристофу нужен, намного больше, чем тот сам думает. Но пока этот вопрос Лира тоже решила не поднимать. Им действительно нужно убраться отсюда. Слишком много событий произошло в этом городе и за его пределами. Слишком много плохих вещей.
Наконец, Лира поняла, что просто не может заставить съесть себя очередной кусок мяса. Отодвину тарелки, она посмотрела на Кристофа. Хотелось запихнуть в него самого хоть несколько кусков мяса и яичницы. Но выглядело бы это до боли странно. Да и не вправе она решать за мужчину, что ему есть и когда. Даже если она волнуется за него.
- Пойдем.

Кристоф так и не дотронулся ни до еды, ни до питья. Он отошел к хозяину, заплатил ему, обернулся и еще раз тоскливо осмотрел зал. Вдруг ОН придет? Вдруг появится, улыбнется, и все станет, как раньше? Но мага не было. И Дегэйр понимал, что Джайлс ничего не сможет поделать, если Габриель не захочет, чтобы его нашли. Можно будет по прибытии в Алиарум навести шороху в Мелодии, приказать отыскать его, выяснить, где он. Но Габриель сам часть этой структуры, и он отлично знает, как скрываться из ее поля зрения. Нет, пока маг сам не захочет, им не найти его. Оставалось надеяться, что эта злость, поселившаяся в его сердце, потухнет быстрее, чем их дружба потеряет всякую ценность.
Тенебра открыл перед Либерой дверь, и они вышли на улицу. При взгляде на седло его кобылы, Кристоф поморщился. Надоело. Хотелось комфорта, хотелось отдохнуть. Возможно, было бы нелишне заглянуть домой. Стены родового гнезда никогда особенно не дышали уютом или какими-то теплыми воспоминаниями, но это был теперь его, Кристофа, дом. Единственный. Большой. Пустой.
Он замотал головой, чтобы отогнать от себя эти мысли. Но они лезли и лезли, будто других бед не хватало. И Кристоф вспомнил, как кружил на руках Либеру в пещере феникса. И вдруг его посетило чудное видение, как он кружит ее в своем летнем саду, среди плодовых деревьев и цветов, и этот пестрый калейдоскоп мелькает перед глазами, сливаясь в радужные всполохи.
Он зажмурился, сдавил руками виски. Не к месту и не ко времени эти мысли, все это вообще не имеет отношения к действительности. Вряд ли она согласилась бы… Да и если согласилась бы, он не посмеет. Впереди еще столько дел, столько дорог и сложных решений…
Кристоф хмыкнул своим мыслям и немного неловко влез на лошадь, нежно провел по ее шее рукой. Это было единственное доступное ему сейчас проявление ласки. Удостоверившись, что Либера уже в седле, он легонько щелкнул поводьями. Кобыла тронулась, они поехали.
Путь лежал в порт.

С момента выхода из трактира Либера не проронила ни слова. Равно как и Кристоф. Это было угнетающе и очень печально. Они все дальше отъезжали от Алкима. Вот уже по левую сторону виднеется тропа на озеро. Две одинокие яблони, под которыми спал Габби, озеро, возле которого их чуть не убили, гора, в которой умер феникс. Хотелось отвернуться и не смотреть на все это, не будить воспоминаний. Хотя, зачем будить то, что и так не дремлет? И Либера смотрела, как мимо проноситься ее воспоминания и остаются позади эти мрачные элементы пейзажа.
Постепенно начал опускаться вечер. Либера усталости пока не чувствовала, но конь под ней уже начал временами сбиваться, спотыкаясь о невидимые кочки. После очередного такого скачка Либера еле смогла удержаться, чтоб не перелететь через коня.
- Кристоф, пора сделать привал! - крикнула она парню, останавливая бедное животное.

Дегэйр кивнул, натянул поводья, и лошадь остановилась. Спешившись, он оглянулся. Равнины слева и справа от тракта являли собой худшее место для ночевки, но выбора у них не было. По правую руку вдалеке угадывался океан, плавно переходящий в небо. Что там, за горизонтом? Новые бури – Кристоф знал это слишком хорошо.
Он решил не уходить от тракта, все-таки, здесь пахнет людьми, а зверье старается избегать людского запаха. Лошадь была отпущена, и она отошла чуть в сторону, опустив голову к земле, пощипывая жухлую траву. Тенебра, предварительно отцепив от седла все необходимое, вдруг понял, что шатер остался у Габриеля.
Ругнувшись про себя, он развернул прямо на земле плотную подстилку и тупо уставился на нее. Ложиться и засыпать казалось безумием. Спать не хотелось, но еще больше не хотелось оставаться один на один с собственным подсознанием, власть которого как раз и начинается с приходом тьмы. Тогда он решил оттянуть этот момент как можно дальше.
- Нужен костер, - сказал он Либере. – Иначе продрогнем. Но дров здесь нет… Что скажут по этому поводу твои магические штучки?

Либера скептично посмотрела на Кристофа, но промолчала.
"Я не фокусник, чтоб у меня штучки магические были".
Осмотревшись, она пришла к выводу, что ее конь просто не могу выбрать места еще более ужасного для ночлега. Вспомнилась ночь на крыше.
"Да, именно такой же плачевный исход и предстоит".
Под ногами сырая и холодная земля, вокруг дует ветер. Даже лошадей привязать не к чему. Не отпуская свою, она подошла к лошади Криса и взяла ее за повод, подвела ближе к месту будущего лагеря. Еще раз бросив на Криса косой взгляд, Лира сосредоточилась. Раньше ей не раз доводилось ночевать на природе, пусть то было и летом. Но ветра ночью тоже есть, и дикие звери присутствуют.
Из-под земли раздался небольшой шум, а в следующее мгновение из нее начала вырастать каменная стена, образовывая круг по периметру их небольшой стоянки. Стена была в высоту чуть выше Либеры, и замкнулась за спиною у Кристофа. Внутри осталось места ровно для двух человек и двух лошадей. Оставив последний в одной половине, девушка пошла на другую сторону. Бросив у стены сумку, Лира укуталась в плащ и присела на землю.
- А с костром сложнее будет.
И действительно, с живым огнем, которому постоянно нужна подпитка, будет не легко. Камень - он стабильный, не живой, его создал и он стоит. А огню, как и растениям, нужно движение, а для этого приходиться либо вкладывать в них свою энергию, либо подпитывать чем-то снаружи. Задумавшись, Либера пришла к выводу, что проще сделать хворост и разжечь костер на нем костер. Сухие ветки не требуют жизни, на них будет израсходовано куда меньше магии. Этим Лира и занялась. Через несколько минут перед ней лежала горка хвороста, а в следующий момент она загорелась.
Либера подняла на Кристофа взгляд и улыбнулась.
- Ну что, такие штучки тебе подойдут?

Кристоф потер шею, грустно кивнул. Он-то надеялся, что все это займет больше времени, что от него самого потребуется какая-то помощь, и можно будет чем-то занять руки. Но Либера была умницей, она все сделала сама. Быстро и четко.
- Ложись, поспи, - с неожиданным теплом в голосе сказал тенебра, кивнув на подстилку. – Я покараулю. На всякий случай… Мало ли… дракон… или гарпии…
Он уселся прямо на траву спиной к лошадям и лицом к костру, так, чтобы лежанка была в поле зрения. Протянув к огню руки, он прикрыл глаза. Было тепло и хорошо. Только тоскливо. И ныло в груди, нестерпимо и монотонно… Так же, не размыкая век, он негромко заговорил:
- Возможно, тебе было бы лучше не идти со мной… Габриель был сильным, стойким, но для него это оказалось слишком сложно. Кто знает, возможно, в последствии будет что-то такое, с чем и ты не сможешь справиться… Нам обоим будет больно… Зачем? Не лучше ли расстаться сейчас, пока мы друг друга не ненавидим?
Он раскрыл глаза, но смотрел только на языки пламени, устремлявшиеся ввысь, к звездам. Кристоф перевел взгляд на девушку, едва улыбнулся:
- Мне бы очень не хотелось, чтобы ты меня возненавидела…

"Ну наконец-то, хоть разговаривать начал".
Либера бросила взгляд на подстилку. Что-то совсем не хотелось спать, особенно тут. Если от ветра они и защищены, то холодная земля даст о себе знать. А теплого трактира и горячего отвара поблизости не было. Но на подстилку Либера села, и теперь ее и Кристофа разделяли языки пламени.
Вот так вот, в ночной тишине, было грустно. Чего-то явно не хватало, а точнее кого-то. Монотонного храпа, что разбудил бы всю окружную нечисть, и синей мантии. Кристоф со своей стороны молчал, и Либера смутно догадывалась, какие мысли терзали его душу. Но она ошиблась в своих догадках.
Внезапно с той стороны костра раздался голос Криса. И по мере того, как он говорил, в глазах девушки появлялось все больше удивления.
"Не идти с тобой? И оставить одного, сейчас?"
Либера представила, что она вот сейчас возьмет и уйдет, оставит его, и ей стало жутко. Ему и так сейчас плохо, и это было бы видно даже слепому, и оставлять его казалось невероятной жестокостью. Лира ни сколько не боялась идти дальше, какими бы ужасными не были бы события. Да и не хотела она его оставлять.
- Мне бы очень не хотелось, чтобы ты меня возненавидела…
Либера улыбнулась уголками губ.
"Не дождешься".
В голову пришла невероятная мысль, и прежде чем Лира успела ее обдумать, она ее осуществила. Поднявшись, она взяла подстилку и направилась к Кристофу. Положив ее парню на плечи, она уселась рядом с ним и тоже укуталась в нее. Лира наблюдала за пляской огня и чувствовала рядом тепло Кристофа.
- Не дождешься, - спокойно сказала она. - И совсем не лучше. С таким же успехом можно было сказать еще тогда в таверне, что мне не лучше идти с вами, ведь это опасно. Но я нисколько не жалею, сделала бы так еще раз, - девушка повернулась к Крису. - Ничто стоящее не дается просто так, естественно будут проблемы и сложности. Но если бы я их боялась, то была бы уже разложившимся трупом где-то посреди Саксума, - теперь уже Либера посмотрела наверх, на звезды. - А Габриеля мы найдем. И вернем, будь уверен.

Тенебра удивился, когда Либера вдруг села рядом с ним и накрыла их обоих теплой тканью. Он слушал ее, затаив дыхание, и ловя каждое ее слово, как глоток кислорода. Ему льстило все, что она говорила, ему нравилось это слышать, но все ее слова оседали горькой пылью. Кристоф знал разницу между словами и действиями. Он слишком хорошо помнил реакцию Габриеля, слишком хорошо помнил его слова, которые он произносил в таком же порыве. Но Габриель покинул его… Настанет день, покинет и Либера…
Дегэйр почему-то пребывал в твердой уверенности, что дальше будет хуже. Что ему придется сделать много такого, за что он сам себя возненавидит, не говоря уже о Либере.
Он смотрел на нее и тонул в ее глазах, тонул в картинах, которые рисовали ему ее слова. Он решил, что может справиться с этим иначе. Он решил, что знает, что делать.
Он едва улыбнулся, приложил шершавый палец к ее губам.
- Тссс…
Он наклонился и коснулся губами ее век. Потом губы его скользнули на бархатистую щеку, а потом – на ее губы. А рука скользнула ей за спину, провела вдоль позвоночника вверх, до самой шеи, а затем стала опускаться вниз, ища завязки на корсете. Вторая рука легла на талию, но постепенно поднималась выше.
Кристоф чуть отстранился, чтобы видеть реакцию девушки, чтобы понимать, не против ли она.

Либере было тепло и уютно сидеть напротив костра, рядом с этим человеком. Просто и приятно. Ей хотелось сказать еще что-то, просто высказаться по поводу всей сложившейся ситуации. Нет, убеждать его в том, что она никуда не уйдет и не бросит его она не стала бы. Лира и сама понимала, что не может дать такое обещание. Ведь там, у пещеры феникса, она сама была готова уйти. Но не ушла, а даже наоборот. Но когда Либера готова была уже открыть рот, Кристоф коснулся ее губ. А дальше произошло то, чего она в данной ситуации от Криса никак не ожидала. Хотя, она сама к нему подсела, но явно не с намерением тайным, а просто поддержать и показать, что он не один и она поупрямее Габби будет.
Когда его губы коснулись ее лица, по телу пробежала дрожь. Все тело, казалось, замерло, сердце не билось, сама девушка не дышала. Каждое прикосновение, пусть оно было и через одежду, откликалось на коже мелким электрическим импульсом желания. Сладкие губы дразнили своим теплом и нежностью. Сознание начало заволакивать пелена желания, не давая понять, что сейчас не лучшее время, да и вообще обстоятельства. Внутренние чувства будоражило тепло мужского тела и рук, нежных губ, что сейчас были в такой невероятной близости. Но все остановилось так же внезапно, как и началось. Либера открыла глаза, и увидела немой вопрос в глазах Криса. Девушка улыбнулась и коснулась его щеки ладонью, провела ею по скулам и опустилась к шее. Либера запустила пальцы в волосы парня, притягивая его к себе, желая продолжить поцелуй.
Где-то в сознании она все еще понимала, что это не правильно, и воспитанные девочки сказали бы, что на первом свидании не целуются.Но у нее было не свидание, и далеко не свидание. Да и Лира не ходила бы на свидания с теми, кто ей не нравится. А если человек не безразличен, то какая разница, целовать его на первом или последнем свидании, до свадьбы или непосредственно на ней? Либера хотела целовать этого парня, и хотела не только этого. И пусть у них над головой летал бы дракон, но она не отказалась бы от этой затеи. Все равно, что там будет потом, как ко всему этому относиться сам Крис. Сейчас безрассудство заполнило все, смешавшись с желанием почувствовать тепло этого мужчины всем телом, и без таких мешающих тканей. Хотелось узнать его нежность на своей коже, хотелось познать его в себе, ощутить каждой клеточкой.
Все, что Либера сейчас хотела - наплевать на правила приличия и здравый смысл и просто стать с этим мужчиной единым целым, чтоб не было ни костра рядом, ни стены вокруг, ни проблем впереди. А лишь они вдвоем. Хотелось забыть все, что случилось раньше! Впервые Либере захотелось просто все забыть и сосредоточить всю себя на том, чьих губ она сейчас касалась. Думать и отдавать себя тому, кого целовала, прижавшись всем телом.
Либера немного подалась вперед, подталкивая Кристофа лечь. Оказавшись сверху, она продолжала его целовать, еще плотнее прижимаясь. По телу волнами проходило возбуждение.

Кристоф не закрывал глаз. Он смотрел, он жадно смотрел на Либеру, на ее руки, на ее губы, на аккуратный нос, в глаза, на волосы, он смотрел, запоминал, чтоб больше никогда не забыть. Он обхватил ее сильными руками, прижал к себе. Пальцы нащупали завязки корсета, осторожно дернули за веревки, корсет послушно разошелся. Оставалась рубаха. Но с ней было куда проще справиться, и холодные руки скользнули под белую ткань. Найдя то, чего он вожделел, Кристоф издал довольный мурлыкающий звук, не отнимая губ от Либеры. Он проворно расстегнул ее ремень и отбросил в сторону.
Костер не грел. Слишком было холодно вокруг, чтобы всю эту необъятную пустоту мог согреть маленький огонек. Но им обоим было жарко в объятиях друг друга. Тяжелое дыхание опаляло кожу, поцелуи обжигали, прикосновения тоже становились все горячее.
С глухим рыком приподнявшись на локтях, Дегэйр сорвал с себя плащ, наплечники и нагрудник. Следом на землю полетела рубашка, и оранжевые блики заплясали по его обнаженной груди, бледной, рельефной, испещренной большими и маленькими шрамами. Он вновь обхватил Лиру, прижал покрепче, и они перекатились. Теперь девушку была внизу, а Кристоф высился над ней, крепко сжав ее коленями и будто боясь, что она вырвется и убежит. Он положил обе руки ей на грудь, потом спустился на мягкий живот и остановился на брюках, которые ужасно его раздражали. Расстегнув тонкий пояс, на котором они держались, тенебра на миг замер в предвкушении.
Он вспомнил все и вспомнил всех. Поименно, по лицам, по походкам, по бесчисленным сказанным словам. По всем данным и полученным обещаниям, по всем лживым и лицемерным фразам, по всем улыбкам и ужимкам. Этот хоровод замкнулся и заплясал вокруг Кристофа, дразня и выводя его из себя. Одним махом Дегэйр перечеркнул все это, все то, что было до нынешнего часа, до этого момента, до этих поцелуев и прикосновений.
Он выкинул из головы их всех, чтобы освободить место, чтобы целиком погрузиться в единственную женщину, которую любил, а не просто желал. И он сделал это.
Каменные стены, небо над головой, две с любопытством смотрящие лошади, все их проблемы – все это ушло на второй план, перестало существовать, уступив место паре синих глаз, в которые, как в зеркало, смотрелся тенебра, ища отклики своих действий, своей любви. И он их находил, и тогда ускорял темп, или, наоборот, сбавлял. Что угодно, лишь бы глаза эти не гасли, голова запрокидывалась, а губы шептали его имя. Лишь бы спины выгибалась, а из груди рвался наружу протяжный стон. Лишь бы мир остановился, замер, вместе со временем, подвластный только их желанию и больше ничему!
Кристоф готов был поклясться, что такого у него еще не было. Не было такой бури эмоций, не было такого воодушевления, никогда и ни с кем. Но он не говорил этого Либере. Когда все закончилось, он долго молчал, поглаживая пальцами волосы девушки, которая лежала у него на плече. Им по-прежнему не было холодно, но все же тенебра счел благоразумным накрыться их плащами. Он баюкал Лиру, поглаживая ее покатое белоснежное плечо, шепча какие-то бессвязные слова, напоминавшие скорее колыбельную. Уже перед самым сном, перед тем, как Либера окончательно провалилась в забытье, он коснулся горячими губами ее виска и прошептал:
- Я люблю тебя… Но ты достойна лучшего…
После этого наступила Вечная Ночь. Она синим крылом накрыла Либеру, одарив чувством безопасности и покоя, смежив ей веки и крепко усыпив.
Утро принесло девушке лютый холод, совсем как тогда, на крыше. Огонь давно доел тот хворост, что она наколдовала с вечера, и теперь вместо костра высилась холодная кучка седой золы.
Кристофа рядом с ней не было. Его нигде не было.
Его светлой кобылы тоже.
Одни боги знают, как ему удалось выбраться из-за плотного кольца стены, и как удалось выдворить лошадь. Но их обоих не было, это был неоспоримый факт.

Либера обещала себе, что эту ночь не забудет никогда. Нежные поцелуи мужчины, которыми он посыпал все ее тело, каждый его шрам, которого она коснулась губами, запоминая и изучая всего Кристофа, его запах, его руки, плечи, спину, каждый изгиб на его теле. Она отдавалась ему вся и наслаждалась этим, она не хотела принадлежать себе, а лишь ему. Тому, чьи волосы щекотали ее лицо, которые она ловила губами. Это была пляска двух тел и танец двух душ, которые сплетались воедино и отстранялись, лишь бы вновь сойтись.
Она не думала ни о чем, ни о прошлом, ни о будущем, полностью погрузившись в настоящее, наслаждаясь им и запоминая, стараясь в полной мере воспользоваться каждым моментом близости, каждым прикосновением и дыханием, каждым поцелуем. Было жарко, было невероятно жарко как снаружи, так и внутри самой Либеры. Тело было разгоряченным, и пылала душа. В те моменты, когда Лира открывала глаза, она старалась уловить каждое движение, каждую эмоцию на лице ставшего таким дорогим парня.
Пляска закончилась, как прекрасный вальс на балу. Прижавшись поближе к Крису, Либера стала засыпать. Сейчас ее не волновало ничего, что ждет ее впереди и что они уже пережили. Она верила, что со всем они справятся, вот только найдут Габриеля. Последним, что она услышала сквозь сон, это были слова Криса. Она не успела ему возразить, укутанная дремой и пережитыми эмоциями.
Утром она проснулась от холода. Приподнявшись на локтях, она осмотрелась, но никого рядом не было. Лишь ее одинокая лошадь у другой стороны стены. Не сразу поняла девушка, что осталась одна. На глаза навернулись слезы, которые Либера тщетно постаралась сдержать. Утирая их, девушка поднялась и начала одеваться. В голове звучали последние его слова, внутри бушевала боль и злость. Боль за то, что ее оставили одну, а злость - что решили за нее, сделали выбор вместо нее. Это раздражало, но именно это заставило идти дальше.
"Значит, лучшего я достойна. Позвольте мне самой это решать. Думаешь, ты такой умный и всемогущий? Ну-ну, посмотрим. Тебя стоит найти хотя бы ради того, чтобы хорошенько врезать".
Глотая слезы и быстро собираясь, Либера уже знала, куда направится. Нет, Криса сейчас она искать не будет. Хочет мучиться в одиночестве - пусть мучается. Но не долго, так просто она не сдастся, не с той связались. Сейчас ее главная задача - найти Габриеля. А Кристоф пока пусть роется в своих книгах.
"Что он там собирался делать? Вычитывать свой Рассвет? Вот флаг ему в руки, у меня как раз будет время! А вместе с Габби мы ему потом устроим. Не с теми магами он связался..."
Запрыгнув в седло, девушка активировала перстень. Тонкий синеватый луч указывал на северо-запад. Поняв, что путь ей предстоит обратный, девушка еще больше разозлилась. Но делать было нечего, и именно в сторону Алкима и гор Либера пустила свою лошадь.
Ехать предстояло долго, но по расчетам, добраться к городу она должна успеть задолго до сумерек, а может и раньше. Коня Лира не щадила, подгоняя его, как подгоняла ее саму внутренняя злость. Злость на себя, злость на Криса и вообще весь мир. Она не понимала, как он мог просто взять и исчезнуть. После того, что случилось ночью. От этих мыслей сердце терзалось болью, но слезы больше не текли из глаз. Либера проигрывала прошедшую ночь, с одной стороны стараясь запомнить все до мельчайших подробностей, а с другой - понять его поступок. Из головы не шли его последние слова.
"Неужели он действительно думал, что этим сделает лучше? Как он вообще мог за меня решать!?"
Почему она решила ехать за Габриелем, а не Кристофом, Либера понимала плохо. Но она чувствовала, что так правильно. И не важно, как Кристоф воспринял проведенную вместе ночь и что он думает, что Лире не место рядом с ним - один он не справится. И это волновало девушку больше, чем собственная гордость. Лира чувствовала, что поступает правильно, что вместе с Габриелем она должна вернуться к Кристофу. Просто потому, что ее место с ним, и то, что Крис этого не понимал, бесило еще больше.
Время близилось к полудню, и впереди показалось это злосчастное озеро. Вновь все воспоминания вспыли в голове яркими картинками. Злость девушки постепенно стала проходить, сменяясь тупой болью внутри. Теперь сердце велело вернуться назад, ехать за Кристофом, и может, она еще успеет его нагнать, прежде чем он покинет пределы Нумгерата. Но она не могла, и от этого горло сдавливало невидимой удавкой. Все чаще ей хотелось обернуться. Чувство одиночества опять накрыло девушку с головой. Как тогда, когда она только очнулась в этом мире. Одиночество и пустота. И что ей делать в этом мире? Тогда она этого не знала, а сейчас уверенна в своих решениях как никогда. Чтобы все исправить, чтобы избежать беды, чтобы не чувствовать себя одной, чтобы вновь увидеть эти радостные лица двух друзей, чтобы вновь поцеловать такие желанные губы... Теперь у Либеры появилась цель, и она готова была ради нее на все. Даже тащить Габби за хвост.
Впереди уже виднелся Алким. Но луч из перстня указывал не на сам город, а западнее его, в сторону побережья и гор. Не долго думая, девушка свернула с тракта и направила туда лошадь. Надежда, что скоро она встретит Габби, гнала ее вперед. Сейчас, когда ей было больно и пусто внутри, так хотелось увидеть кого-то родного. И пусть он будет считать ее монстром, она переживет, лишь бы уговорить вернуться, лишь бы просто с ним поговорить. Лишь бы поговорить с кем-то близким. Иначе внутренние терзания и мысли разорвут на части.