"Легок на помине"- подумала Лира, увидев в дверях Кристофа.
Но он был не один. Странный парень, довольно скромный, прошел в трактир следом за мужчиной. Никогда прежде Либере не доводилось видеть демидов, и она была немного ошеломлена. Особенно из-за глаз. Даже мрачный вид Криса привлек не столько внимания, сколько этот парниша.
Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Либера не спускала с него любопытных глаз, а когда он подсел, у нее на лице появилась доля восхищения.
"Такой милый! Глаза, такие... такие... необычные такие!"
Поняв, что уж слишком она пялиться на этого юного незнакомца, Либера поспешила придать лицу более спокойное выражение.
- Привет, а я Либера! - сказала девушка, миролюбиво улыбаясь Джайлсу.
А потом откинулась на стуле, что тот чуть встал на задние ножки и повернулась в сторону трактирщика и Кристофа.
- И им вашего отвара налейте, ладно? - крикнула она трактирщику.
"Думаю, он Крису сейчас пригодиться".
- Надеюсь, двое переводчиков у нас не будет, а, Габ? - улыбаясь, сказала девушка магу.

Трактирщик выглянул из-за спины Кристофа и кивнул Либере. Тенебра не оборачивался.
- А я Габриель! – маг протянул сове руку, и тот ее крепко пожал.
- Очень приятно, - ответил Джайлс. – А что, кто-то еще будет… «переводить»?
- Все, кто не успел, - опоздали, - улыбнулся маг, пожав плечами и подмигнув Либере. – Злой тенебра уже рассказал тебе, что надо делать?
- Злой тенебра снабдил его необходимой информацией, - проговорил Кристоф, подходя к столу с подносом, на котором стояли две дымящиеся и ароматно пахнущие кружки.
Кружки он поставил на стол, поднос отложил на соседний, а сам уселся напротив парня.
Через плечо его была перекинута походная сумка, изрядно пополневшая у стойки трактирщика.
- Пей, не стесняйся, - сказал Кристоф демиду, чуть пододвинув к нему кружку.
- Ну что, значит, в путь? – радостно спросил Габриель. Ему не терпелось добраться до феникса. Возможно, тогда Дегэйр перестанет быть таким мрачным.
- А вы уже наотдыхались и рветесь в седло? – удивленно спросил Кристоф, грея руки о горячую кружку.
Мальчик-сова внимательно разглядывал всех присутствующих, стараясь не попадаться за этим занятием. Но друзья были ему интересны, и оторваться от них он просто не мог.

"Ага, надеюсь последствий за опоздание не будет".
- А вы уже наотдыхались и рветесь в седло?
Либера фыркнула. Ей вспомнились свои ночные прогулки и сон под открытым небом.
"Ну да, отдохнула на все сто процентов".
- Нас разрывает изнутри любопытство, а то, куда мы рвемся, это лучше опустить. Сейчас как раз утро, чтоб к вечеру вернуться, лучше отправиться сейчас.
Либера теперь переключила свое внимание на Криса, изучала его и пыталась понять, из-за той ли ночной вести он такой злой, или есть еще что-то.
"Интересно, что же она ему рассказала?"
Либера с любопытством посмотрела на Габби. Хотелось ему как-то намекнуть, чтоб тот спросил про женщину. Но, с другой стороны, стоит ли Крису знать, что она приходила?

Кристоф хмыкнул, погрузившись в какие-то свои мысли. Но тут Либеру поддержал Габриель.
- Правда, чего ждать-то? Ты и раньше продохнуть не давал, а сейчас, когда мы в шаге от нашей находки, тем более нет смысла медлить. Поехали!
Кристоф нахмурился, отвел взгляд в сторону.
- Роннет может быть поблизости, - вкрадчиво продолжил маг. – Было бы и правда недурно убраться отсюда, пока она не прилипла к нам окончательно.
Тенебра переменился в лице, и это не укрылось от внимательных глаз Габриеля. Он многозначительно посмотрел на Либеру.
- Ладно, хрен с вами, - прорычал Кристоф. – Джайлс, ты готов?
Сова резво вскочил со стула, всем своим видом показывая, что он готов к любым испытаниям. Эта троица его очень интриговала.
Габриель тоже кивнул, похлопал себя по сумке, которая все это время была перекинута через голову, и поднялся. Кристоф вздохнул, но тоже встал.
Все трое уставились на Либеру.

Девушка уже готова была подняться, но тут все посмотрели на нее. А она с удивлением посмотрела на них.
- Что? Иду я, иду, и сумка у меня уже со мной. Только это, подождите возле лошадей, я к трактирщику на пару минут.
Поднявшись, Либера схватила сумку и быстрым шагом подошла к трактирщику, что возился у стойки.
- Эм, а не могли бы вы налить мне в дорогу того своего отвара? Уж очень он у вас замечательный!
Тот, в свою очередь, хмыкнул и взял у Либеры протянутую ему флягу. Через несколько минут фляга вернулась к девушке отяжелевшей и теплой.
- Премного благодарна! - сказала девушка, положив ему пару монет на стойку.
И поспешила к друзьям.
"Надеюсь, мы не встретимся с этой Роннет. Иначе Крис будет рвать и метать, и не на нее больше, а на нас с Габби, что втянули ее в это. Вот какого она пришла сегодня!?"
Добравшись до лошади, Либера вскочила в седло. Трое парней уже были на лошадях, ожидая девушку.
Настроение было приподнятым. То ли благодаря отвару, то ли благодаря демиду, которого нашел Крис, а не Роннет, и который сам по себе был интересен. Или просто потому, что они снова были втроем (плюс бонус), без лишних целующихся девушек, и они дальше отправлялись на общее дело.

К обеду друзья уже были у двух кривых яблонь, при виде которых Габриель едва не пустил скупую мужскую слезу.
- Если я умру, здесь меня и похороните, - прочувствованно говорил он, но подавился хохотом.
Джайлсу досталась белая лошадь, скромная, как и сам всадник. Она то и дело отставала, желая не мешать более разнузданным скакунам Габриеля, Кристофа и Либеры. Парень всю дорогу молчал, а если возникали разговоры – внимательно слушал.
Разговоров, впрочем, было немного. Один раз маг пытался деликатно выяснить у тенебры причину его мрачности, но был послан. Тоже деликатно. Второй раз Габриель попытался прицепиться к Либере, но очень скоро понял, что цепляться к ней – не самый лучший вариант. И умолк, обиженный на весь свет, и уверенный, что никто его не понимает.
Но две яблони, незнамо почему отложившиеся в его памяти глубоким следом, заставили его забыть надуманные обиды.
Кристоф, однако, не разделял его радостей и молча повел свой маленький отряд к скалам. Пока они следовали мимо озера, в этом самом отряде повисло тревожное молчание. Кристоф был мрачен по-прежнему, без всяких изменений. Джайлс, уже успев занять позицию второго в караване лошадей, волновался и пытался заранее представить, каково это – беседовать с фениксом. Габриель смутно подозревал, что их ждут новые проблемы, но пока не мог понять источника этого предчувствия. Хотя, здесь как раз было все просто. Источник предчувствий всегда – опыт.
Дегэйр безошибочно привел их к нужному сектору скал, велел всем спешиться и привязать лошадей. С тревогой, сквозившей во взгляде, он посмотрел на лаз, в который ему предстояло вновь протиснуться. Даже хорошо, подумал он, что Джайлс – подросток. Ему будет очень легко туда пробраться.
Когда они взобрались на небольшое возвышение к нужной пещере, Кристоф остановился и развернулся лицом к друзьям.
- Габриель, ты остаешься…
- Правда? – закривлялся маг. – А мне так хотелось стесать о стены половину спины! Ой, какая досада, значит, в следующий раз!
Дегэйр вздернул бровь, но реагировать не стал. Маг, собственно, и сам прикусил язык, вдруг удивившись, откуда в нем столько желчи.
- Мы с Джайлсом внутрь, - продолжал тенебра. – Либера, ты по желанию…
Он запнулся, поняв, что вдруг назвал ее Либерой, а не Лирой... Но быстро взял себя в руки.
- Можешь остаться с Габриелем, а можешь отправиться за нами, на твое усмотрение.
Дегэйр кивнул, подтверждая свои слова, и жестом пригласил демида идти первым.
- Не бойся, он не кусается, - попытался пошутить Кристоф.
Они исчезли в недрах скалы. Какое-то время еще слышались их шаги и негромкие переговоры, а затем все стихло, как и в первый раз.
- Ну что? – спросил Габриель. – Ты с ними? Или останешься с самым обворожительным магом на пяти континентах?

Казалось, на протяжении всего пути над ними сгущались тучи. Главным их источником был Кристоф, хотя Габби изредка и пытался развеять их ясным солнышком. Но Либера сдаваться не хотела и изо всех сил старалась, чтобы тучность Криса не передалось ей. В конце концов, не каждому человеку удается побеседовать с фениксом, пусть и с помощью переводчика.
Добравшись до скалы, Либера привязала свою лошадь вместе с остальными. И оценивающе посмотрела на Криса. Она представляла себе другую реакцию, когда человек стоит в преддверии ответов на свои вопросы. А не такое каменное лицо и официоз. Девушку начинало такое раздражать, опять перед ней был занудный и сдержанный мужчина.
Оставленная перед выбором, идти внутрь или нет, Либера долго и не раздумывала.
- Каким бы ты ни был обворожительным, но женское любопытство сильнее, уж извини, - девушка виновато пожала плечами. - Могу посоветовать раздеться и намазаться маслом. В конце концов, должен же кто-то их контролировать.
Невинно улыбнувшись, девушка зашла в лаз пещеры. И последовала за двумя парнями.

Габриель только махнул рукой и молча изобразил, как он намазывается маслом.
Либеру он проводил хмурым взглядом. Предчувствия не отпускали. Что может сказать феникс?
Кристоф и Джайлс успели уйти достаточно далеко, и, когда Либера их нагнала, все трое уже были в последней комнатке, пытаясь привыкнуть к темноте.
- Феникс! – воскликнул Джайлс, совиное зрение которого разглядело слабое мерцание перьев впереди, на «алтаре».
Кристоф шлепнул себя по лбу. Он не взял факелов, да еще и Либере предлагал остаться снаружи, меж тем, света здесь как не было, так и нет.
- Пожалуйста… - неуверенно обратился он к девушке. – Не видно ни зги…
В руке Либеры зажегся огонек, тут же выхвативший из тьмы небольшое пространство. На лице ее показалась саркастичная улыбка, которую Кристоф счел благоразумным проигнорировать.
Он смотрел на феникса.
- Это наш переводчик, - пояснил он, показывая на худощавого парня. – Давай, переводчик… Перекидывайся.
В голосе его наконец-то послышались нужные нотки, он позволил своей любознательной страсти взять верх над тем, что его мучило, пускай и не надолго.
Демид кивнул и сосредоточился.
Один резкий взмах руками, такой, что пламя в руке девушки на миг погасло, и в воздухе уже захлопала крыльями темно-коричневая сова с белой грудкой. Она села рядом с фениксом, и тот чуть отстранился, разглядывая собрата.
Повисла тишина, и было слышно, как Кристоф судорожно втянул ноздрями воздух.
Время откровений.
- Скажи нам, - обратился он к фениксу, четко, но мягко произнося слова. – Что ты знаешь о триединой сути?
Феникс что-то защебетал, негромко, будто сам с собою. Джайлс в образе совы не потерял своей молчаливой внимательности. Он смотрел большими желтыми глазами на огненную птицу, и когда та смолкла, клюв совы разомкнулся, и из него полилась человеческая речь.
- Триединая суть – то, из чего боги создали жизнь в Либеруме. Огонь, воздух и кровь, - немного прищелкивая клювом, проговорил Джайлс. Феникс вновь стал щебетать и вновь умолк, глядя на «переводчика». И тот перевел: - Огонь, воздух и кровь должны быть объединены…
- Чем? – спросил Кристоф требовательно, он был в двух шагах от своей цели, это заставляло сердце колотиться, как бешеное. – Чем должны быть объединены?!
- Должны быть объединены… - Джайлс сделал паузу, феникс еще что-то прощебетал. – Не могу понять... чем-то… или кем-то… Связующим… Какое-то четвертое звено… Я не могу понять!
Сова вдруг разъярилась, расправила крылья и вскрикнула, как делали совы, пытаясь кого-то устрашить.
- Хорошо, хорошо, - смягчился Кристоф. Но дальше он говорил каким-то слегка надтреснутым голосом. – Это просто огонь, воздух и кровь? Она маг, она может вызвать огонь и воздух, я дам кровь, и останется только найти четвертое звено?
Феникс защебетал, Джайлс выслушал и опять перевел:
- Нет, только один из элементов ценен сам по себе, остальные два – лишь символ. Но символ и каждый из них, символ самого сильного проявления сути… Триединой сути…Как только ты соберешь эту суть воедино, как только соединишь ее вокруг четвертого звена, ты откроешь богам путь назад…
Кристоф молчал.
Он молчал, и его молчание ему самому казалось бесконечностью. Сколько лет он шел? Полз, глотая пыль сомнений и пепел проблем, по дороге жизни, уверенный, что этот день настанет. И вот он настал… Но что теперь вынужден сделать он?
- Откуда ты все это знаешь? – хрипло спросил тенебра. Если бы в пещере было светло, Либера могла бы увидеть его влажные глаза. Но в пещере не было настолько светло, и длинные ресницы скрывали ото всех эту тайну.
Феникс что-то пропел, и Джайлс ответил слегка изменившимся голосом.
- Жаль, что я не знаю большего, тенебра. Я бы вернул их сам. У нас нет ваших библиотек, но у нас есть память поколений.
Дегэйр сжал зубы.
- Благодарю тебя, - он счел уместным поклониться огненной птице. – Нам нужно обсудить услышанное с другом.
Кристоф взял Либеру за руку и, как и в прошлый раз, потянул к выходу. Джайлс, не меняя облика, крикнул:
- Я побуду здесь!
Кристоф не стал отвечать. Он молча и упорно продирался сквозь острые камни, не жалея одежды и рук. Наконец, свет. Свежий воздух.
Он выбрался наружу и отошел ото всех, глядя на озеро, пытаясь позаимствовать у него хотя бы немного спокойствия, столь необходимого в данных условиях.
- Ну что? – нетерпеливо спросил маг. – Что сказал феникс?
Он видел, что Кристоф по-прежнему не в себе, поэтому с надеждой смотрел на Либеру.

Из всего разговора Либера не поняла ровным счетом ничего.
"Какой огонь, какой воздух? Чья кровь! Боги, о чем он говорит!?"
У Либеры было такое чувство, что этот парень говорит на зверином языке, а не на нормальном. Что воркотал феникс, было не понятно, но и то, что говорил парень, было тоже непонятно.
Либера временами поглядывала на Кристофа. Если она не ожидала таких ответов, то что говорить о нем. Но света было мало, и видно ничего не было.
Выведенная на свет божий, девушка активно заморгала. Кристоф отошел, а Лира осталась на растерзание Габриелю. Глянув на Криса, она подошла к магу.
- Как тебе сказать... Прибавил еще больше загадок к тем, что уже были. Он что-то говорил про объединение трех сутей - огня, воздуха и крови в каком-то четвертом элементе. Или вокруг него, не совсем поняла. Точнее совсем не поняла. Как и на счет трех других элементов. Обычная кровь, огонь и воздух тут не подойдут, они должны быть какими-то самостоятельными или универсальными элементами. В общем, жуткий бред. Только я не понимаю, почему он оставил там парня и что тот еще хочет узнать у феникса.
Лира говорила негромко и время от времени посматривала в сторону Криса. Сложно ей было представить, каково ему сейчас. Новые загадки стали еще сложнее предыдущих. Будет чудо, если они найдут и поймут, о чем говорил феникс. Закончив рассказ, девушка осторожно подошла к Кристофу сзади. Что сейчас сказать - не знала, что делать - тоже. И вообще она словила себя на мысли, что она вообще ничего не знает, и это сводило с ума.
Слова утешения - лишние. Сказать, что все будет хорошо - пустые слова, ведь сейчас все как-то не очень. Все, чего хотелось, чтоб он либо выплеснул свои эмоции (в чем девушка сомневалась), либо просто вернулся к ним с Габби.
- Крис, - негромко позвала Либера, касаясь плеча мужчины.

Габриель моргал с такой частотой, будто это помогало мыслительному процессу. Он слушал Либеру, видел ее косые взгляды на Кристофа, и ему становилось не по себе. Когда она закончила, маг зажмурился и принялся упорядочивать полученную информацию в голове.
- Ладно. Ладно… Это лучше, чем ничего. Огонь, воздух и кровь? Огонь… воздух… и кровь… И не просто сами по себе, а, как ты сказала?
Он раскрыл глаза и увидел, что Либера подошла к Кристофу. Маг закусил губу, наблюдая за происходящим и пытаясь предугадать дальнейшее развитие событий.
Когда рука Либеры коснулась плеча тенебры, Дегэйр вздрогнул. Он медленно обернулся, и здесь, уже при солнечном свете, стала видна засохшая дорожка одинокой слезы. Но сейчас глаза тенебры пылали огнем, первобытной яростью.
- Роннет принесла нам ответ на один из наших вопросов, - проговорил он. – И это то, что должны услышать вы оба…
Тут из разлома показался Джайлс – уже в человечьем обличье. Он был потрясен и взволнован, восхищен и напуган одновременно.
- Спасибо! – с жаром заговорил он, кинувшись к Кристофу. – Клянусь, это самое удивительное, что со мной было за всю мою жизнь!
Его скромности и застенчивости как не бывало, и Дегэйр ему натянуто улыбнулся. Он запустил руку в свой пояс и выудил оттуда тугой мешочек с золотом. Протянул его парню.
- Ты честно заработал это, держи.
- Сэр, я бы не взял денег, если бы семья так не нуждалась… Честное слово! Я бы сам доплатил вам! – парень трепетно принял мешочек и ухватил его обеими руками.
- Теперь ступай к лошадям и жди нас там, пожалуйста, - молвил Дегэйр. – Только помни, все, что сегодня произошло – тайна. Запомнил?
- Конечно!
Джайлс часто закивал, развернулся и бегом бросился вниз, к четырем скучающим лошадям. Друзья остались втроем. Кристоф глубоко вздохнул.
- В книгах Мелодии, древних и почти рассыпавшихся, нашли одну из сутей.. этой триединой сути. – тенебра умолк, подбирая слова. – Огонь. Они нашли огонь.
Маг не выдержал:
- Ну не тяни, говори же! Что там принесла на хвосте Роннет?!
- Огонь – это прах феникса, - безжизненно произнес Кристоф. – Пепел.

Увидев лицо Криса, Либере стало не по себе. Внутри все сжалось, и не от страха. Было как-то жутко видеть на его лице такие эмоции. Ужасно хотелось приободрить и вернуть того вдохновленного и жизнерадостного парня. Но, видимо, это было не в ее силах.
Когда Крис сказал за новости от Роннет, Либера глянула на мага, а потом обратно на Криса. Но тут угнетающую и, казалось, готовую взорваться в любой момент атмосферу, нарушил вышедший из пещеры демид. Прерывать его беседу не хотелось, но нетерпение было невероятным. Либера переминалась с ноги на ногу, ожидая, когда же Крис продолжит. Хотя в голове крутились эти три сути. Наконец, Джайлс ушел, и Кристоф продолжил.
"Прах!? Но, эм, фениксы сгорают, да, но из своего праха они и рождаются. Как тогда?"
Ни лице Либеры читался вопрос и ошеломление.
- Что значит прах? Мы что, должны..? Крис! Только не говори, что мы должны его убить и развеять прах по ветру!
"Да что это за боги такие, что ради своего возвращения готовы убить последнюю птицу феникса!?"
- Пожалуйста, скажи, что я неправильно поняла.
Очень надеялась девушка, что она ошиблась. Что феникса прах не исчезает после его рождения и тому подобное.
"Ну попросить его переродиться, он же сам готов на все, чтобы вернуть богов. Ар, какого хрена!?"
Вот теперь Либера полностью понимала состояние Кристофа. И полностью его разделяла. Хотелось рвать и метать.

- Не по ветру, - уныло ответил Кристоф. – Пепел – это то, что нам нужно. Одна из частей триединой сути…
Тенебра хотел добавить «будь она проклята», но осекся. Дело всей его жизни – прах… Это было слишком символично.
- Пепел – это сам феникс, - отозвался Габриель. – Он сгорает и превращается в пепел. Когда приходит время фениксу возродиться, он берет свою жизнь из этого пепла.
- Если мы заберем пепел – он не сможет возродиться? – спросил Кристоф, хотя знал ответ и сам.
- Мы не можем его убить, - отрезал маг. – Крис, я понимаю, мы к этому шли, но мы никогда не опускались до убийства разумного существа. Феникс – разумен. Мы не можем его убить.
- Я должен вернуть богов, - упрямо проговорил Кристоф сквозь зубы. – У тебя есть идеи получше? – он перевел отчаянный, яростный взгляд на Либеру. – Или у тебя?! Ну же?! Есть другие идеи?!

Либера была полностью согласна с магом.
"Сумасшедший фанатик, руководствующийся древними бумажонками!"
Либера не менее злобно и яростно посмотрела на Кристофа. Никогда она не думала, что будет Так на него смотреть. Она сжала зубы и еле слышно зарычала.
- Ты готов пойти на убийство ни в чем не повинного существа? Разумного существа? Ради того, что написано в каких-то бумажках? Где гарантия, что то, что там, правда!? Кого еще мы пойдем потом убивать? Может, перережим всех пегасов, вдруг их крылья являються элементами воздуха!? А кровь? Где будем искать кровь? Пройдемся и пустим ее у всех младенцев? Или, может, невинных девственниц прирежем, а? Ты сам осознаешь, что хочешь сделать?
Либере хотелось разнести все вокруг, и озеро, и скалу, и эти треклятые две яблони внизу. Она стала ходить взад-вперед перед проходом в пещеру. Голос ее дрожал, но на крик еще не срывался, скорее - на эмоциональные возгласы.
- Что это за боги такие, которым для возвращения в мир нужна смерть!? Это нормально, убивать ради богов? Может, еще жертвы им приносить будем?!
Либера остановилась перед проходим и яростно посмотрела прямо Крису в глаза. Потом, отвернувшись, замолчала на несколько мгновений.
- Прости, - тяжелый вздох. Девушка вновь посмотрела на Криса, теперь уже с печалью и болью в глазах. - Извини, но ты сам осознаешь, что хочешь сделать? Убить птицу, что находиться в этой пещере. Просто потому, что так написано в книге. Думаю, феникс даже поможет. Но... Но это ведь неправильно. Я не могу поверить, что богам нужна такая жертва. Если так, то они жестоки...
"Как и ты".
Либера прямо смотрела на Кристофа, не отводя взгляда. Сложно было поверить, что он на такое способен. Но он был, и это слышно в его словах и видно во взгляде.

Кристоф стиснул зубы, послышался скрежет. В глазах его мелькали тени, то заволакивая, то до ужаса проясняя взгляд. Губы сжались в тонкую полоску, руки – в кулаки. Он посмотрел на Габриеля и заговорил. И голос его будто раздавался со дна глубокого колодца.
- Когда мы начали с тобой этот путь, - начал Кристоф. – Ты поклялся, что дойдешь со мной до конца. Я говорил тебе, что это будет сложно, я уговаривал тебя не давать мне таких обещаний. Ты поклялся мне. Сложно идти за своей верой до конца, не так ли?
Дегэйр сделал паузу, перевел взгляд на Либеру.
- Я не в праве остановиться сейчас, когда подобрался так близко. Я не говорю, что это все – правильно. Меня самого не радует… Но я верю. Я верю, и я должен идти за своей верой, понимаешь? Но я также не в праве требовать чего-либо от тебя, это не твой путь. Я пойму, если ты решишь…
- Крис! – прервал друга Габриель. – Послушай себя! Ты всегда был против насилия, ты всегда старался обойти его любой ценой! Это – наша вера, оставаться людьми в любой ситуации! Это то единственное, ради чего стоит жить! Мы не можем так поступить… Ты не можешь, Крис.
Дегэйр молча шагнул к лазу, в глазах читалась решимость.
И произошло то, о чем спрашивала Либера. То, чего она, может и неосознанно, боялась.
Габриель тоже сделал этот шаг. Он загородил проход и взглянул на друга исподлобья. В руках его расцвели два огненных цветка, которые разгорались все больше и больше.
- Я не могу тебе позволить, - предупредил Литорис. – Не могу позволить преступить собственных принципов.

Взгляд Кристофа не внушал ничего хорошего, а тон тем более. Либеру изнутри разрывала ярость и отчаяние. Ей никто не говорил, что придется идти на такие жертвы. Но ей не хотелось, чтобы и Крис шел на это. Либера хотела было возразить, но вместо нее возразил маг.
Ужасно было смотреть, как двое друзей стоят друг напротив друга, готовые сцепиться. А об этом свидетельствовали молнии в руках у Габби. Лиру обуял страх, невероятный страх, за них обоих, за их дружбу. Вся ситуаций и этот момент в особенности показались ей сущим кошмаром.
- Вы что... Вы что делаете, опомнитесь!
"Не важно, у кого какие шансы победить - они друзья, они должны не сражаться!"
Пускать Кристофа в пещеру не хотелось, но и видеть его драку с магом тоже. И не просто видеть - допускать!
- Крис, опомнись! Где вообще гарантия, что эта Роннет сказала правду? Что ты будешь делать дальше, с этим пеплом? Крис!
Голова взрывалась, мозг кипел, Либера не могла вклиниться между парнями, но не могла и стоять в стороне.
- Габриель, а ты? Ты же мне сам говорил, что никогда не пойдешь против него.
Дальше произошло то, чего сама девушка от себя не ожидала. Не зная, что делать, как выпутаться из этой ситуации и не допустить драки, Девушка развернулась и присела, коснувшись руками землю. Закрыв глаза, она глубоко вздохнула, и в следующее мгновение из-под земли вырос огромный камень, заслонивший проход в пещеру. Лишь сверху остался небольшой проход, чтоб воздух попадал внутрь.
Резко поднявшись и развернувшись, тяжело дыша, девушка угрожающе посмотрела на обоих мужчин.
- А теперь так! Пока все здесь не успокоятся и не будут мыслить трезво, никто отсюда не уйдет и внутрь не войдет! Вы идиоты! Как вы можете драться, вы же друзья! - ее голос был уверенным и звучал, как холодный метал.

Габриель с трудом устоял на ногах, едва успев спрыгнуть с вдруг вспучившихся камней.
- Роннет говорила правду, - тихо произнес Кристоф, упрямо мотая головой. – Я знаю.
- Да откуда ты можешь знать?! – закричал Габриель. Огонь в его руках погас, но теперь полыхали глаза, пусть и не явно, но заметно. – Как ты вообще можешь ей верить?!
- Я не верю, я знаю, - поправил Кристоф. Он не сводил взгляда с Габриеля. – Она сказала: «Тарон изучал «Рассвет» и нашел в нем упоминания о первородном огне». Никто не знал, чем Тарон занимается. Никто не знал, что «Рассвет» у него, это древняя книга, которая считалась утерянной, я лично позаботился о том, чтобы кроме Тарона к ней никто не имел доступа.
- Это не меняет ничего! – возразил маг. – Ты по-прежнему собираешься убить феникса!

Либера облегченно вздохнула - никто пока драться не собирался.
- Мать же ж вашу, первородный огонь... Драконы тоже являются носителями первородного огня. К тому же, что мешало этой дамочке переиначить правду? Я никого не пытаюсь поставить под сомнения, но я думала, что нужен более весомый повод для убийства, чем "упоминание о первородном огне". И ты не ответил. Что ты будешь с ним делать, с прахом этом? Опять действовать по принципу сначала сделаю, а потом подумаю? Кристоф, на тебя это не похоже!
Либера немного успокоилась, хотя внутри ее по прежнему трясло. Но голос был уже ровнее.
- Феникс сказал, что нужно три сути. Так может найти оставшиеся две и понять, что со всеми ними нужно делать? Но как же так, слепо идти убивать живое существо, которое нам же и помогло!? Так ведь нельзя! Особенно, когда гарантий нет и вообще ничего нет! Блин, Крис, вот еще вчера ты благоговейно смотрел на эту птицу, а сегодня собрался ее убить. А если окажется, что в качестве кровавого элемента нужна будет кровь Габби, вся? Тоже убьешь? Найди сначала все пазлы головоломки, а потом уже их собирай!

Кристоф повернулся к Либере. Он опустил веки, затем распахнул глаза и монотонно продекламировал:
- «Первородный огонь, вдохнувший жизнь в мою первую птицу - пусть будет отцом всего пламени в мире, - сказал Ментем своей возлюбленной. – Пусть будет он символом жизни моей и твой, пусть будет гореть вечно. А если потухнет, значит, нас тут нет, значит, прах наш развеян, и нужен новый»
Тенебра растерял весь свой пыл, плечи его опустились, лицо осунулось, сразу постарев лет на десять. Глаза не горели, выцвели, были пустыми.
- Это не мои слова, это не слова Ронни, это не слова Тарона. Это слова «Рассвета»… Я их знал, не полностью, но знал. И не связал их с фениксом, изображенным на Стене Скорби… Древние тенебры, раскаиваясь, написали и изобразили почти весь этот процесс. Они знали. А я не догадался сразу. Вспомни, Лира, вспомни, что там написано. «Огнем устремятся наши мольбы и слезы, животворящим пламенем, что достанет до ваших горящих сердец!». Ты тенебра, такая же, как и я… Мы с тобой всегда знали это, это в крови… Это память поколений, о которой говорил феникс… Мы должны это сделать…
Габриель слушал и не верил. Он качал головой, отступая все дальше от Дегэйра.
- Ты не посмеешь, - говорил он.

Либера была немного ошарашена, и это мягко сказано. Слушая речи из "Рассвета", хотя Либера и не знала, что это такое, она подумала, что Кристоф действительно сумасшедший.
"Знать наизусть это? И, уверенна, он знает не только это! Боги, как же он на этом помешан?"
Но злиться на него уже не было сил. Да и невозможно злиться на того, кто теряет надежду и просто хватается за ее крупицы. Нельзя не понять того, что шел к этой цели так долго, а сейчас стоит перед выбором морали и мечты. Лира сама такое пережила, правда, никого убивать ее для этого не просили. Она покачала головой и села на землю.
"Я не тенебра, я вообще не знаю, кто я. И не знаю ,что у меня там в крови. Параллели между нами проводить не стоит".
Девушка снизу вверх печально посмотрела на Кристофа.
- Что ты будешь с ним делать? Ответишь мне наконец? Что ты собрался с этим прахом делать? И что вообще ты собрался делать потом? Сейчас ты войдешь, убьешь феникса, соберешь его прах. А дальше? Что дальше? С прахом, с остальными элементами?

Дегэйр не обращал внимания на друга. Он игнорировал, не смотрел на него, боясь, до ужаса боясь этого непонимания в его глазах. Его, Габриеля, непонимания, который клялся и обещал! Тенебра стоял, не шевелясь.
- Я не знаю, что с ним делать. Пока не знаю. Но я узнаю, - тон его был ровным, безэмоциональным. – Я не могу оставить это на потом, где гарантия, что второй раз мы найдем феникса? Этого или другого – вдруг в другой раз не получится? А дальше… Дальше у нас есть «огонь, воздух и кровь». Я вернусь в Алиос, я лично засяду за этот «Рассвет», я лично найду все, что связано с воздухом и кровью, я проштудирую все книги, все манускрипты в нашей библиотеке, я разошлю людей во все концы света… И мы найдем то, что нужно, потому что мы теперь знаем, что искать… Семь веков назад они покинули нас, а сейчас я один могу их вернуть.
Кристоф, наконец, заставил себя взглянуть на друга.
- Габриель… Лира… Неужели вы не понимаете? Неужели вы станете мне мешать?

Теперь уже Лира сидела с закрытыми глазами, опустив голову. Со стороны могло показаться, что она медитирует. Хотя, она действительно хотела привести мысли в порядок и успокоиться. Она разрывалась между словами Кристофа и собственными мыслями.
"Как можно его убить, он ведь живой, он ведь помог!? Это же убийство... Боги, что же вы делаете!?"
Открыть стену и дать Кристофу убить птицу? Да, девушка могла это сделать, но очень не хотела. Но что мешает ему вернуться потом, а потом еще раз? Он не отступит, и Лира это знала. Но как можно дать убить? Ведь тогда она станет соучастницей. И не важно, будет ли она сама участвовать, она позволит, и этого достаточно.
"Возможно, именно поэтому Роннет и хотела его остановить. Чтобы он не убивал феникса? Она ведь просила отказаться от затеи".
- Ради чего ты все это делаешь? Ради кого? Кристоф, ты многое на себя берешь. И к сожалению, ничего вокруг больше не замечаешь.
Девушка открыла глаза и с грустью посмотрела на мага, как бы спрашивая и прося заведомо прощения.
"Логичнее было бы его остановить. Так почему я этого не сделаю? Потому что он может быть прав. Но какое мне дело до всего этого?"
Девушка коснулась руками земли и стена, загораживающая проход исчезла под землей. Либера поднялась.
- Ты ему скажешь обо всем. Пусть он знает, ради чего. А если будет против, то будешь драться. И тогда пусть боги решают, кто прав. И я пойду с тобой.
Голос Либеры был холоден и отрешен. Она понимала, что только что дала добро на убийство. А значит, тоже должна нести эту печать на себе.

- Ради всех, - ответил Кристоф устало.
Когда Либера убрала преграду, и лаз открылся, тенебра шагнул к нему. А Габриель, наоборот, отшатнулся.
- Я не могу поверить… Что вы оба… Нет!
Он разъярился, выхватил будто из воздуха два сгустка огня, лицо его исказилось, он замахнулся… И опустил руки.
- Нет, - повторил он еще раз севшим голосом.
Маг опрометью бросился к лошадям. С уступа, на котором стояли Кристоф и Либера, было видно, как он на бегу вскакивает в седло и мчится прочь, подстегивая коня. Там, у оставшихся трех скакунов, по-прежнему стоял Джайлс и удивленно смотрел вслед магу. Добравшись до тракта, который тоже было отсюда видно, Габриель свернул к Алкиму.
Дегэйр проводил его взглядом и отвернулся, зажмурившись. Ему было больно, но он осознавал необходимость довести начатое до конца.
- Он поймет, - сказал он Либере. – Позже он поймет…
Кристоф подошел к лазу и замер.
- Ты мне нужна там…
Он влез между камнями, уже в который раз, но только теперь он шел убивать – первый раз. Как только они оба оказались внутри, Либера зажгла свой огонь, и сейчас он пульсировал, резко бил по глазам. Лицо девушки было отрешенным, но Кристоф не смотрел на нее, не мог смотреть. Они молча дошли до комнаты, где по-прежнему их ждал феникс – сгусток мягкого пламени. Он склонил голову набок и внимательно смотрел на вошедших.
Тенебра, стараясь не делать резких движений, подошел к алтарю и сел, как и в первый раз, перед ним прямо на пол и скрестил ноги. Феникс сначала подошел к краю алтаря, стуча когтями по камню, а потом легко вспорхнул на плечо Кристофа, отчего тому стало еще труднее.
- Здравствуй еще раз, - поздоровался он с птицей. – Ты нам очень помог, дружище. Без тебя бы мы не справились…
Дегэйр вдруг поднялся, почему-то ему разонравилась идея сидеть на полу. Он встал и подошел к «алтарю», повернулся к нему спиной и легко запрыгнул, сев прямо на то место, где до того сидел феникс. Подставил к своему плечу руку, и птица перелезла на его запястье, крепко ухватившись острыми когтями. Тогда Кристоф вытянул руку, чтобы его глаза и глаза феникса были наравне. Птица не отрываясь смотрела на него.
- Но я тебя невольно обманул, - продолжил Кристоф. – Я кое-что знал, когда пришел к тебе, а когда ты рассказал то, что знал ты, картина стала яснее.
Феникс повернул к тенебре другой глаз и переступил с ноги на ногу. Его заинтриговали слова двуногого.
- Огонь, как часть триединой сути, - это ты… Это твоя жертва, твой прах… Ты говорил, что вернул бы богов сам, если бы знал, как. Так вот, я знаю, как. Пока не все знаю, но узнаю. Ты – должен положить начало этому. Ты должен помочь мне вернуть Амару и Ментема…
Кристоф говорил тихо, не веря, что эти слова произносит именно он. Феникс на его руке пронзительно вскрикнул, но не улетел. Он обернулся и посмотрел на Либеру немигающим взглядом. А затем – вновь повернулся к Кристофу.
- Подойди, - попросил тенебра девушку. – Встань рядом и протяни руки. Мы вместе. Он понял.

Либера не могла смотреть на мага. Ей было тошно и противно от самой себя. Все еще ее душу терзали сомнения. Но она вошла в туннель вместе с Кристофом. В ее руке полыхал огонь. Но Лире было сложно его контролировать, поэтому он метался в руке, как и все естество девушки внутри нее. Она не могла сказать и слова, она даже не смотрела на дорогу перед собой, брела как в тумане. Себя она не осознавала, как не осознавала и того, что происходит вокруг. Оказавшись в зале, девушка осталась у входа в него, не желая и не решаясь идти дальше. Она потупила взор и не могла смотреть ни на птицу, ни на Кристофа. Мысли были пусты, все внутри сжалось в комок, откуда-то веяло холодом, но откуда, понять было невозможно.
Она слушала, что говорит фениксу Крис, и сердце ее разрывалось. Она чувствовала себя монстром, чувствовала себя убийцей.
– Встань рядом и протяни руки. Мы вместе. Он понял.
Либера испугано подняла глаза и посмотрела на Криса, а потом на птицу. Она догадывалась, что та согласиться. Сама Либера позволила произойти убийству. Но участвовать в нем!?
- Что!? - возглас Либеры разнесся по всему залу. - Я? Но я не...
Пламя в руке девушки взвилось столбом ввысь, разойдясь по потолку небольшим кругом. Стукнув об стену кулаком, Либера таки подошла. Она ненавидела весь мир, ненавидела Кристофа, ненавидела богов. Но больше всего она ненавидела себя. Но знала, что сама во всем виновата, и идет на все по собственной воле. Лира стала рядом с Крисом, как он и просил, и протянула руку.
- Прости, - еле слышным шепотом она сказала птице.

Кристоф протянул к фениксу вторую руку, ласково провел пальцами по его голове, и птица прикрыла глаза.
Феникс прыгнул в раскрытую ладонь Либеры. Тогда Кристоф поставил свою ладонь рядом с рукой девушки, и их руки образовали чашу, в которой сидела птица. Пернатый долгожитель опустил голову, склонился перед обстоятельствами. Он вытянул шею и улегся в ложбинку между руками тенебр. Что-то тихо прощебетал, просвистел, пытаясь что-то сказать, то ли проститься, то ли приободрить их, и прикрыл глаза.
Перья подернулись крохотными язычками пламени. Они медленно разгорались, занимаясь все больше, но не торопясь скрывать в огне все тело феникса. Это продолжалось долго. Огонь постепенно забирал свою добычу, а Кристоф с Либерой все смотрели, не смея оторвать взгляда.
Кристоф смотрел в глаза этому самоотверженному созданию, и бесконечно корил себя за то, что сейчас происходило. В последний момент веки вдруг дернулись, раскрылись, и черные блестящие глазки феникса уставились прямо на тенебру. В этом взгляде Кристоф прочел прощение.
В тот же миг огонь погас, а перья осыпались прахом в руках Либеры и Дегэйра.

Либера смотрела на птицу, и у нее из глаз катились слезы. Она не могла сдержать их, и не хотела. Феникс горел, сгорал этим самым первородным огнем, на глазах у девушки, на ее руках. Она чувствовала тепло в ладони, чувствовала боль в сердце. Ее поражала самоотверженность этой птицы, ее готовность отдать все, даже жизнь, ради идей, ради богов. И Кристоф был таким же. Лира нисколько не сомневалась в этот момент, что он тоже отдал бы жизнь.
Феникс рассыпался прахом, очернив им ладонь. В пещере стало темно. Либера не шевелилась, продолжая смотреть на свою ладонь, хотя уже ее и не видела. Сделав глубокий вдох, он осторожно сжала руку, чтобы прах не рассыпался.
- Его нужно куда-то…, - начала было Либера, но внезапно по залу пещеры разнесся ее пронзительный крик.
Было такое чувство, что голову сжали железным обручем, и в нее вонзили раскаленный клинок. Упав на колени, Лира тяжело дышала, глаза у нее были закрыты, а руки прижаты к груди.
Казалось, в голову пытается что-то проникнуть, пробиться, но что-то мешает, и от этого была невероятная боль. Но это что-то пробилось, и мысли взорвались на мелкие частички разных картинок.
Зеленая лужайка, чистое бескрайнее небо над головой. Аккуратная белая деревянная лавочка и такого же вида стол. Чуть поодаль растет большой зеленый сад. А с другой стороны доноситься шум воды. Посреди лужайки высокий черноволосый мужчина кружит маленькую девочку. Она смеется. Такие же, как и у мужчины, черные волосы, они развиваются при кружении. Мужчина останавливается и подхватывает девочку на руки, идет с ней к лавочке и усаживает на нее.
- Пап, у меня голова кружится! – говорит девочка, разглядывая видимые только для нее звездочки вокруг головы.
- Конечно, кружится. Ну ничего, скоро пройдет.
Звездочки постепенно проходят, и девочка вскакивает с лужайки, бежит к огромному дому. Сколько в нем этажей, представить сложно. Поднимая голову, девочке кажется, что он тянется высоко в небо, стараясь достать до облаков. Дом большой, но углов у него нет, по оба края он плавно и аккуратно округляется. Множество огромных, в красивой белой оправе окон. Весь бом тоже белый, он светиться снаружи и изнутри, играя бликами на солнце. Но не слепит, а греет.
Девочка заглядывает в окошко, кого-то там высматривая. Но не находит, и бежит к соседнему окну. Там тоже никого нет. Она добегает до края стены, которая действительно плавно закругляется и переходит в другую стену, заворачивая «за угол», девочка вновь заглядывает в окна. Вот она уже добежала до огромной стеклянной двери. К ней ведет широкая дорога, усаженная по краям различными цветами. Здесь тоже своеобразный луг, где растут желтые, синие, красные цветы. Вся полянка перед домом усеяна ими. А вдали видно блики, которые играют на водной глади. И не видно конца этой лучезарной синеве, которая простирается до самого горизонта. Но девочку интересует не море, а дверь, из которой тоько что вышла красивая молодая женщина. Вьющиеся волосы сдерживают две тонкие косички, которые начинаются у висков и связаны сзади. У женщины такие же синие глаза, как и у девочки.
- Либера, к нам скоро придут гости, ты готова?
Девочка подбегает и с восхищением смотрит на женщину.
- Да! Всегда готова! А кто она, эти гости?
- Потерпи, малыш, скоро сама все узнаешь, - говорит подошедший мужчина. Он заворачивает на широкую дорожку, что ведет от дома, а девочка и женщина остаются ждать у двери.
Перед глазами вновь темнота. Больше нет ощущения тепла и радости, есть лишь боль на сердце и сырость вокруг. Либера сидит на коленях, сжимая в одной руке прах, а в другой –медальон. Он стал теплым, и излучает слабый свет.