Пустота безмолвствовала.
- Пить... - вдруг хрипло ответил Габриель на ее вопрос. Тон его был спокойным, ровным. Казалось, он начинал приходить в себя.

Еле слышны хрип сзади порядком напугал девушку, нервы которой и так были на пределе. Резко обернувшись, она несколько секунд взирала на мага, который просто попросил воды. Опомнившись и поняв, что это не очередной бред, а вполне нормальная просьба, она осмотрела вокруг и сняла из-за спины небольшой рюкзак. Кинжал из рук она пока выпускать боялась, и опасливо посматривала по сторонам. Достав из рюкзака флягу, в которой оказался холодный отвар трактирщика, Либера присела возле мага и осторожно постаралась его напоить.
Девушка почувствовала, что седьмое чувство - чувство магических потоком, начинает к ней возвращаться, но медленно.
"Значит, эта фигня недолговечна. Сколько же у нее должно быть флаконов, чтобы идти на двух магов?"
- Габриель?
Либера склонилась над парнем, надеясь увидеть хоть каплю разума в его глазах.

Маг жадно пил холодный отвар, жмуря глаза и судорожно сглатывая жидкость. Однако он не торопился вставать на ноги, так и качался на соленых волнах. Он раскрыл зажмуренные глаза и увидел над собой Либеру. И тут же закрыл глаза.
- Опять ты… - пробормотал он. – Уйди, я не верю в эти видения больше…
Он хотел взяться руками за виски, но, как только согнул руки в локтях, его лицо накрыло водой, пришлось упереться ногами в песок и разлепить веки. Опять увидев девушку, Габриель стал тереть глаза.
Роннет не появлялась.

Либера смотрела на мага и постепенно на лице ее появлялась улыбка. Наконец-то он начал приходить в себя! Хотя ведет себя все еще странно, но это ее Габби, родной и вредный уже с первых фраз своего возвращение. Не особо стараясь сдержать радости, Либера обняла мага, благополучно забыв, что у нее в руках кинжал. Но никто не пострадал, и Лира отстранилась, пряча его обратно в ножны. Магия вернулась полностью, что тоже не могло не радовать.
- Ну наконец-то, сволочь ты эдакая!
"Что значит этим видениям? Что у него там за ведения были, которым он поверил? Неужто сирены постарались?"
Либера переменилась в лице, сменив улыбку на подозрительный взгляд.
- Надеюсь, в той, что на тебе прыгала, ты видел не меня...

Пока Либера обнимала мага, он стоял, растерянно глядя на девушку, повисшую на нем. В голове еще не до конца прояснилось, но кое-что он уже начинал понимать.
- Прыгала? – переспросил он. – На мне?..
Габриель медленно побрел к берегу и, выйдя из воды, сообразил, что упавшие штаны мешают передвигать ноги. С вытаращенными глазами он нагнулся и подхватил портки, и, если бы его мантия не была такой длинной, случился бы новый конфуз, потому что находился он сейчас как раз впереди Либеры. Подтянув штаны и завязав их на талии, маг смущенно обернулся. Он сделал несколько шагов и устало повалился на песок. Глаза его закрылись.
- Как ты меня нашла? – спросил он, с трудом выговаривая слова. Усталость разом накатилась, лишив сил что-то делать и злиться. А ведь он очень злился на них. На Кристофа за то, что предал свои принципы, за то, что огульно подчиняется каким-то письменам… На Либеру – за то, что поддержала Кристофа… За то, что заменила ему его, Габриеля. На кого он злился больше – Литорис не смог бы ответить даже сейчас.
Только сейчас злости уже не было. Ничего не было, кроме пустоты внутри и какого-то всепоглощающего разочарования, всеобъемлющей тоски, залившей его с головой, подобно той соленой воде, из которой он только что выбрался.

Либера наблюдала за магом, и не могла перестать радоваться. Она подошла к нему и села на песок рядом. Хотелось снова наброситься на него с объятиями. Роннет на время вылетела из головы.
- Как всегда, по твоей энергии. Габби, твою ж бабушку, как я рада тебя видеть! Прости меня.
Девушка постаралась заглянуть ему в глаза. Она видела, что он явно не в настроении, но последствия ли это его состоянию или вообще всему, она не знала. Но хотелось извиниться, вернуть ему улыбку и вообще вернуть свое солнышко.
- Габби, прости! Но мы в полной опе. Разыскивая тебя, я столкнулась с сиренами. И да, одна на тебе...кхем, в общем, была на тебе. А еще здесь Роннет... По крайней, мере была несколько минут назад.

Габриель не открывал глаз. Он слушал все, что говорила Либера, но не хотел слышать ни ее голоса, ни слов, которые она произносила.
Он пытался вспомнить что-нибудь. Но в памяти засели только несколько образов, один другого необычнее. Сирена? Роннет? Кого же он любил на самом деле этой ночью? Ох… Да какая разница…
- Зачем ты меня искала? – все так же, не размыкая век, спросил он. – Возвращайся к нему, у вас теперь куча дел, много невинных жертв… Уходи…
Волны облизывали ноги мага, но ему было все равно. Такое же безразличие вызывал стылый ветер, который грозил серьезной простудой, если не хуже.
Габриель понял, что он был под действием какого-то снадобья или зелья, что разум его помутился на время. Но сейчас, поняв и вспомнив, он отчаянно хотел обратно, в свое болезненное безумие, где не было этой горечи. Где не было потерянного друга и вот этой девицы, припершейся к нему, неизвестно зачем.

Радостная улыбка сменилась печальной.
"Да, он все так же считает меня монстром. И, возможно, абсолютно прав в этом".
Несколько мину Лира сидела молча, вперив взгляд в песок и не знаю, что же сказать этому магу, расположение которого так хотелось вернуть. Но что бы она не сказала, ничего хорошего это за собой не повлечет. Она подняла взгляд на Габриеля.
- Я не уйду. Ты нужен мне. Возможно, к нашему всеобщему сожалению, вы двое стали единственными дорогими для меня людьми. Я не брошу вас, хотя у вас очень даже получается это делать со мной.
Либера замолчала, пытаясь подобрать слова. Но они упорно не хотели подбираться. Как объяснить Габриелю, что он нужен и ей, и Крису, что по отдельности их бы уже перебили. И инцидент на пляже явное тому доказательство. Хотелось провалиться сквозь песок и вообще вновь забыть обо всем, что с ней приключилось. Возможно, ей удалось бы начать новую жизнь, более спокойную и нормальную, без ночных скачек, сирен, гарпий и драконов.
- Габби, пожалуйста. Ты действительно хочешь забыть все и просто жить дальше? Ты же ему нужен. Он мог положиться только на тебя, а теперь он один. Если вообще живой...
От последней мысли по коже пробежал мороз. Ведь действительно, кто знает, в кикие неприятности вляпается Кристоф, пока их нет рядом. Лишь за время их совместного путешествия он чуть не умер несколько раз.

Габриель невольно взглянул на девушку, когда она заговорила про Кристофа. Тревожный вопрос завяз у него в зубах, он заставлял себя молчать. Его принципы по-прежнему кое-что стоят.
- Каждый из нас сделал свой выбор, - сказал он, глядя на Либеру. – И я, и вы оба. Я не смогу забыть, ты права. Но я не могу участвовать в этом.
Он вдруг поднялся на локтях, сел и скрестил ноги. Заговорил тихо и тоскливо.
- Я всю жизнь плевал на свое имя, считал, что оно ничего не значит. Что имя Литорисов втоптано в грязь давным-давно и не мной… Я плевал на него, когда подставился, чтобы спасти Кристофа от ложного обвинения в убийстве. Я плевал на свое имя, когда добывал для него информацию, когда воровал и обманывал. Я только теперь понял, Либера, я не могу допустить, чтобы кто-то когда-то сказал, что Габриель Литорис – убийца. Габриель Литорис может быть распоследней скотиной, бабником, пропойцей, вором и лгуном, пожалуйста. Но не убийцей невиновных. Кристоф ослеплен своей страстью, он не видит ничего вокруг… Если понадобится, он сметет с дороги и тебя, и меня, даже не поморщившись. Я не хочу это видеть, я не хочу наблюдать за этим… Нет, я хочу закончить сейчас, пока я еще не ненавижу его. Пока обстоятельства не поставили нас вновь друг против друга. Этот бой будет неравным, а я не хочу его убивать. И не хочу убеждаться в своей правоте, проверяя, сможет ли он меня убить. Понимаешь?

Либера вновь опустила голову, грустно созерцая песок. Она слушала Габриеля и понимала его. Понимала каждое слово и каждое его решение. Но это не меняло ровным счетом ничего.
- Габриель... - голос девушки дрогнул, она говорила тихо. - Он сказал, что мне с ним лучше не идти, так как потом я могу его возненавидеть. Как и ты сейчас говоришь. И знаешь, после того, что он сделал, я должна его ненавидеть по всем законам логики. Но я не могу. Я все равно должна ему помочь, хотя бы потому, что он сам не справится, и ты, и я это знаем. Хотя бы потому, что я буду ненавидеть себя, если с ним что-то случится. Зная, что я могла помочь и не помогла, только потому, что испугалась трудностей. Я не хочу быть виновной в его смерти.
Девушка подняла глаза на мага, в них блестели слезы.
- А ты сможешь? Сможешь взять на себя ответственность за смерть друга? Ты ведь сам говорил, что идешь с ним потому, что кто-то должен напоминать ему, что он живет сейчас и здесь, чтобы кто-то возвращал его в реальность. Знаешь, ведь для того и нужны друзья, чтобы поддерживать или сдерживать. Пусть он, как ты выразился, сметет и меня, но при этом я буду знать, что сделала все, что в моих силах. А не просто сбежала и бросила друга в самый тяжелый момент.

Слова девушки уязвили Габриеля, он понимал, что она отчасти права, и что его бегство выглядит… как бегство. Как побег от трудностей. Но дело было не только в трудностях, дело было в чем-то более серьезном. В жизненной позиции, принципах.
- И, тем не менее, ты здесь, - резюмировал Литорис. – Что же ты не с ним, оберегая и защищая?

В глазах девушки вспыхнул гнев. Она готова была убеждать и оправдывать Криса перед Габриелем, но оправдать его перед собой она не могла.
- Потому что он такой же идиот, как и ты! Ты считаешь, что лучше отсидеться в сторонке, пока, либо Крис всех не поубивает, либо его не убьют! А он считает, что всемогущий и со всем справится сам! "Тебе лучше не идти со мной, я не хочу, чтобы ты меня возненавидела", - передразнила Либера слова Криса. - Хрен вам, чтобы за меня решали. Знаешь, его стоит найти хотя бы для того, чтоб самой закопать в землю! А вообще, я не с ним, потому что не я его лучший друг. И просто потому, что эта сволочь исчезла ночью, сказав, что меня любит, но я достойна лучшего
Либера скрестила руки на груди и отвернулась от Габриеля. Он задел ее за живое, нервы были и так на пределе. На глазах блестели слезы, от безысходности и кошмарности ситуации, а так же от тяжелых воспоминаний, которые растеребил своим вопросом маг.
- Я вас обоих ненавижу, но это не мешает мне о вас волноваться и любить.

Маг негромко засмеялся, только в этом смехе не было прежней жизнерадостности.
- Любит, значит, - он отвернулся. Досада, замешанная на подобии ревности, сдавила горло. Он знал Кристофа, как облупленного. Он знал, сколько раз тенебра говорил девицам о любви, и сколькие из них были на самом деле любимы им. Нисколько. Но, когда к ним присоединилась Либера, Габриель заметил в друге некоторые перемены. Стало быть, правда? Стало быть, любит? И он тут же бросил ее. Он уже оставил их всех, еще раньше, чем Габриель проговорил эти мысли вслух.
Но вдруг мага захлестнула волна отчаяния. Он понимал, что, даже стоя напротив друга и готовясь к схватке за свои убеждения, ему было лучше, чем все это время, когда он отказался от всего и от всех. В этом отчаянии Габриель обхватил Либеру рукой за плечи, притянул к себе. Вдруг его опять разобрал хохот.
- Похоже, он поимел нас обоих, - смеялся Литорис. – Но чего ты сейчас от меня хочешь?

Либера спокойно смотрела на мага, лишь в уголках глаз мелькнуло безумие, на которое она готова была пойти. Как и Габби, ей хотелось рассмеяться, но это сказывалась подступающая историка. Она схватила лицо мага ладонями и серьезно ответила, глядя ему в глаза:
- Доказать ему, что он не прав. И доказать себе, что мы не эгоисты и не предатели, что бросают друзей! Габриель, как ты не понимаешь!? Мы ведь можем это сделать! Поодиночке у нас нет нормального пути впереди. Что может ждать тебя? А что ждет меня? Что ждет его? Пусть думает, что он умнее всех и что от нас так просто избавиться, взвалив весь груз на себя. Но ведь это не так! Неужели ты не хочешь вернуться к нему, врезав предварительно? Я например очень хочу. Габби, мы ему нужны, и я хочу, чтобы мы вместе к нему и вернулись.

Габриель смеялся, он просто не мог сдержать смех. Боги, что она говорит? Это же абсурд! Это – бред, достойный лишь того, чтобы над ним посмеяться. Но то был смех сквозь слезы.
- Кому доказать? Что? Либера, ты не докажешь ему ни-че-го! Он переступил через нас обоих! Он пошел дальше, к своей цели, и плевать ему на нас и на то, что нас ждет, как ты не поймешь? Смысл искать и биться лбом о стену? На что ты рассчитываешь? Что он вдруг прозреет и взмолится о прощении, бросив свою безумную затею? Не взмолится. И, тем более, не бросит. Он жизнь положил, понимаешь? Ради этой цели он пожертвовал всем. И он не отступится. Какими бы мы с ним друзьями не были. Как бы… Как бы он тебя ни любил… Мы ему ничего не докажем.

Взгляд девушки похолодел. Она оттолкнулась от мага и поднялась.
- Себе доказать, и не марать собственную совесть. Не хочешь, иди куда тебе угодно, надоел! Ни на что я не надеюсь. Я лишь надеюсь, что найду его прежде, чем его сцапает дракон. А ты можешь развлекаться с сиренами, возвращать себе доброе имя и жить счастливой жизнью, которой тебя так коварно лишили!
Внутри бушевала злость. Она надеялась, что у Габриеля проснется хоть какое-то чувство совести, но нет. Да, девушка понимала, что Крис обидел его очень сильно, возможно даже предал. Но она не понимала, как можно просто сдаться и уйти. Психануть - да, разозлиться и подраться - естественно. Но уйти - этого она не понимала. Для нее это было не меньшим предательством. Возможно, в этом и заключалось различие женщин и мужчин - первые готовы самоотверженно идти за дорогим человеком, в то время как вторые чаще думают о себе.
Уговаривать мага она устала. В конце концов, кто она действительно такая, чтобы влиять на его решения? Лира зажгла в руке огонь, осветившись немного пляж, и двинулась в сторону пещеры, откуда появилась Роннет.
- И зачем я только за тобой поехала? Больше не буду раздражать твое существование своим присутствие.
"Нужно пережить эту долгую ночь, а утром отправиться в город".
Раздражало и злило все на свете. И какого она так рвется за Кристофом? Лира сама не могла дать ответ на этот вопрос. Он ведь сам дал ей понять, что не хочет, чтоб она шла за ним. Но неужели она так просто сдастся? Нет, хоть бы отвесить увесистый подзатыльник она ему должна, иначе просто не сможет спать спокойно. Как не сможет этого сделать, если не будет уверенна, что он живой.

Когда Либера встала, маг вздохнул и опустил голову. Ее слова больно жалили его, но эта злоба была бессильна. Много чего крутилось у него на языке, но он понимал – если он сейчас это скажет, потом будет жалеть. Как и Либера будет жалеть о том, что сказала ему, в этом маг был отчего-то уверен. Он не стал ничего говорить, не стал ее останавливать. Он сидел на песке, смотрел на волны и проклинал весь мир. Проклинал их первую встречу с Кристофом на том балу, проклинал его глупую Луизу и ее глупую смерть, проклинал самого Кристофа, его вздорные идеи, его Мелодию, его библиотеки и книги, в которых он раскопал эту триединую суть.
- Намного проще было жить, пока мы ничего не знали, - пробормотал он, слыша, что Либера еще не ушла. – Пока это все это лишь маячило впереди, пока нужно было просто просеивать тонны земли и искать… Пока не надо было принимать решений… Я верил и не верил одновременно… Мне казалось интересным все, что мы делали, но я не представлял, что мы и правда докопаемся до сути… Что она будет… такой. А Кристоф знал. Он все знал заранее, засранец, он ко всему приготовился! И он принял это решение так, как должно, твердо. Смело заглянул в лицо страхам. А я не выдержал… Я ему не нужен, Либера…

Либера уже достаточно отошла от мага, но все еще слышала его слова. Она уже не надеялась убедить Габриеля в чем-то, она просто хотела поскорее уйти отсюда, чтобы поскорее начался новый день. Она слышала мага и понимала, что он прав, что дествительно все было бы гораздо проще, если бы тогда она сама не последовала за ними в таверне. Возможно, не подсев за их столик, они бы и не познакомились, и шла бы она сейчас своим путем, отдельным от ихнего. Точнее, теперь уже нет ихнего пути, Кристоф и Габриель разделились. И теперь Лира идет сама, своим собственным путем, не знаю, нужно ли это вообще кому-то.
Но последние слова заставили ее остановиться. Захотелось сесть на песок и сжать голову руками, чтобы она не разорвалась от всех этих разговоров.
- Дурак, сейчас ты ему нужен как никогда. Ты единственный, на кого он мог положиться и кому доверял.
Хотелось сказать еще что-то, но слова начали раздражать. Вообще звук голоса, как своего, так и Габриеля, резали слух и еще больше теребили сердце. Так она и замерла, на пол пути к пещере, с огнем в руках, раздраженная тем, что все так складывается, что она вообще сейчас находится здесь, что она вообще связалась с ними.
- Думаешь, мне не хочется все послать? Ты не представляешь, как вы оба меня достали, как семейная парочка. Что этот впал в депрессию после твоего ухода, что ты тут сопли распускаешь. Вместо того, чтобы разобраться, чего вы сами хотите. Надоели! Решай сам, только не то, какой выбор лучше сделать, а то, от чего ты готов отказаться и чем пожертвовать.

Габриель кивнул, зная, что Либера это увидит. Все было сказано, больше говорить было не о чем. Она была права, теперь оставалось принять решение ему, Габриелю. Вслед за Кристофом, вслед за Либерой. Оба они уже решили за себя. Но только Кристоф не стал его уговаривать, не стал останавливать, он не хотел навязывать ему своего решения, видя и понимая, что для мага это сложно. А Либера просто знала, как правильно, и пришла к нему, чтобы вбить это знание ему в голову.
И чем готов пожертвовать Габриель Литорис?
- Хороший вопрос, - вслух сказал он.
Маг откинулся на песок, раскрыл пошире глаза, вглядываясь в звезды и ища там ответа. Он знал свой правильный ответ, но не решался принять его. От чего он готов был отказаться? Это очевидно. Но это был шаг над пропастью, а пропасть глубока и холодна. И впереди, над этой пропастью блистательным канатоходцем маячил Кристоф. И вот, этот призрачный Кристоф вдруг пошатнулся, раскинул руки, пытаясь сохранить равновесие, накренился… Сердце мага замерло, глаза закрылись. И он принял решение.
И дышать сразу стало легче, в голове прояснилось.
И сразу оказалось, что гордость и убеждения ни при чем. Что «доброе имя» тоже ни при чем. Что вообще все ни при чем.
Габриель поднялся на ноги и оглянулся. Ветер колючим холодом пробирался под мокрую мантию, волосы были все в песке. Маг как-то виновато взмахнул рукой, и мантия мгновенно высохла. Хорошо дружить с огнем. Оставалось надеяться, что и Либера, и Кристоф будут в состоянии принять его запоздалую присягу.

Либера уловила движения Габриеля, когда тот поднялся, и обернулась. Он принял решение, и это было видно на его лице. Либера затаила дыхание, ощущая, что момент, ради которого она вообще здесь, настал. Только маг молчал, а Лира просто на него смотрела. Спрашивать было страшно, ведь если он сейчас развернется и уйдет, в депрессию впадет уже она. Слишком много было сказано, слишком мало получено ответов, и так много допущено ошибок. Но тишина раздражала еще больше, чем страх услышать отрицательный ответ.
- И что ты решил?
Мироздание замерло, как и все внутри у Лиры. Хотелось поколотить этого вредного мага, развернуться и исчезнуть с этого пляжа. Жаль, что она не умеет телепортировать. Огонь в руке трепетал и языки пламени все резче взмывали вверх.

Габриель оглянулся на вопрос Либеры. Он его словно не ожидал. Собственно, так и было, он не ожидал, что после всего сказанного, она по-прежнему хочет знать ответ. Она хотела, и это было хорошо. Значит, еще не все потеряно, не все мосты сожжены.
Маг подошел к ней, крепко обхватил за плечи и повел в пещеру, за изгибом в глубине которой чадил одинокий факел.
- Я решил, что без нас он пропадет. Он же прямо-таки притягивает к себе всякие неприятности!
Габриель улыбнулся, но эта улыбка потонула в полумраке.
Впереди, под факелом, виднелась куча сухих листьев да пара фляг. И много пустых кувшинов, одни из которых просто лежали на боку, а другие были разбитыми.
- Но сначала, пожалуй, было бы неплохо успокоиться и хоть немного поспать…

По телу разлилось невесомое блаженство. Уже когда Габби повел ее к пещере, Лира поняла, что не зря она сюда ехала на ночь глядя, потеряла кобылу, убегала от сирен и имела неприятный разговор с Роннет. На лице девушки начала появляться улыбку, в глазах плясали огоньки радости. Она крепко-крепко обняла мага, как это делают маленькие дети.
- Спасибо! Именно это я и пытаюсь тебе объяснить пол ночи!
Либера отстранилась и посмотрела на Габби глазами, полными надежды. Вновь появилось желание жить и идти дальше, врезать Кристофу и спасти его от очередной напасти. Чувство того, что все начинает идти так, как надо, не могло не обнадеживать. Какое-то время Лира даже не верила, что маг это сказал, согласился вернуться. Казалось, что это шутка или издевательство, что вот сейчас он снова станет угрюмым и усядется на песок, сказав ей уходить. И пока он этого не сделал, Либера сама взяла его за руку и потащила к пещере.
- Ты чудо, Габриель!

Чудо согласно кивнуло, ведь оно тоже считало, что оно – чудо.
Уступив Либере мягкую подстилку, Габриель свернулся калачиком рядом прямо на каменном полу, подложив под голову свою сумку. Факел погас по велению мага, и пещера погрузилась во тьму.
Где-то над ними, над спящими и радостно воссоединенными друзьями, хлопотала Роннет. Она была на небольшом уступе наверху, собирала свои вещи и намеревалась отправиться в путь. Все, что ей было нужно, она узнала, и теперь нужно было принимать соответствующие меры. Не дожидаясь рассвета, она ушла, так и не оставив после себя никаких следов.
А утреннее солнце так и не коснулось Либеры и Габриеля, только блики волнующейся воды играли на стенах скалы солнечными зайчиками.

Проснулась Либера от залетевшего в пещеру ветра. Вдали раздавались звуки волн, рядом похрапывал маг. Несколько минут девушка смотрела на него, не до конца осознавая, что они помирились. Но дольше так лежать было нельзя, нужно отправляться в путь. Скорее всего, Кристоф уже покину Нумгерат. Вот только куда она отправился?
Либера поднялась и потянулась. В животе предательски заурчало.
"Блин, больше суток не ела".
Лира порылась в рюкзаке и выудила оттуда дубовый кусочек хлеба и вяленого мяса. Тяжелый вздох и взгляд на мага. Отложив небольшие запасы провизии, Лира коснулась плеча мага.
- Габби. Просыпайся. Ты есть хочешь?

Маг открыл сонные глаза и сладко зевнул, показав Либере все свои тридцать два белых зуба.
- Ой, извини, - смущенно улыбнулся он, прикрыв рот ладонью. – А что у нас есть?
За ночь у него затекло в принципе все, что могло затечь, спину дико ломило, голова раскалывалась, потому что всю ночь покоилась на пустой бутыли, незнамо как попавшей в его сумку. Но Габриель был счастлив. Он был одним из тех людей, которым крайне важно принять хоть какое-то решение, неважно какое, потому что от длительной нерешительности они начинают мучиться. Раньше маг этим не страдал, он знал, что нельзя стоять на месте, и если решение вопроса затягивается, значит, надо его решать, неважно как, лишь бы решать. Но в этот раз было сложнее. И он изменил себе, за что и поплатился.
А это утро было добрым. Таким добрым, что на ломоту в костях можно было не обращать внимания. С улицы доносились истеричные крики чаек, они явно делили косяк жирных рыб, а солнечные лучи играли бликами искристого золотого песка.